Баронесса де Тревиль

Гизела с содроганием вспомнила кошмарный переезд по темному лесу из Брингхерста в Элистоун. Обитателей Брингхерста было нетрудно уговорить в необходимости укрыться в надежном месте — они на собственном горьком опыте убедились, какую кровавую бойню могут устроить разбойники Мейджера. Поэтому они быстро погрузили вещи на повозки, кое-что взвалили на спину и торопливо отправились в Элистоун, внутренний двор которого теперь был переполнен мужчинами, женщинами и детьми. Все жались друг к другу, прячась от холода в наспех сооруженных для них палатках. Стариков и совсем маленьких детей устроили в зале замка. На крыше башни, караульного помещения и на внешних стенах постоянно находилась стража.

Гизела только теперь оценила предусмотрительность мужа, когда он стал вырубать лес в окрестностях замка. Солдатам Мейджера приходилось держаться от стен Элистоуна на почтительном расстоянии. Они вытянулись вдоль опушки леса и загородили собой все дороги к соседним крепостям, но, благодаря стратегии барона де Тревиля, были хорошо видны защитникам замка.

Гизела наконец отпустила сэра Клемента и Осберта Гритхолма и осталась наедине с отцом.

— Наше положение очень тяжелое, да, папа? — тревожно спросила она. — Сэр Клемент умелый человек, но… он не де Тревиль, а я совершенно беспомощна. — Гизела смахнула слезу. — Во всем виновата только я! У меня разум помутился, когда я открыто обвинила Мейджера, а теперь он нам мстит!

Она встала с кресла и, пытаясь справиться с растущим волнением, подошла к не закрытому ставнями стрельчатому окну. За приказаниями все обращались к ней, даже сэр Клемент. Она должна сохранить Элистоун ради Алена. Должна? А что будет, если он никогда не вернется? Неужели его повесили в замке Девайзеса? Нет! Гизела нервно барабанила пальцами по каменному подоконнику. Если бы Ален умер, она почувствовала бы это сердцем. Нельзя впадать в отчаяние. Граф Генрих несомненно помог барону, и он вернется к ней в Элистоун, который она обязана сохранить.

— Ты сделала все, что только возможно, — тихим голосом утешал дочь сэр Уолтер. — Осберт опытен в военной осаде, а сэр Клемент — знающий человек. Правда, он нерешителен. Гизела, я горжусь тобой и знаю, что лорд Ален похвалил бы тебя. Ты так спокойно раздавала приказания, на твоем лице не промелькнуло и тени сомнения, хотя представляю, что делается у тебя на душе. Джошуа бен Сулейман вместе с Олдит и деревенскими знахарками отгородил часть зала на случай приема раненых. Все молодые мужчины знают свои обязанности, а женщины приготовили для кипячения масло и воду, чтобы вылить на головы тех, кто отважится приблизиться к стенам замка. Наши лучники опытны и умелы. Приняты все меры предосторожности. Остается лишь гадать, что Мейджер предпримет дальше.

— Но если они привезут тараны и баллисты, то стены не выдержат!

— Чтобы это сделать, ему придется забрать отсюда часть людей, и тем самым в осаде образуется брешь, через которую можно добраться за помощью в Окем и соседние поместья.

— Местные лорды боятся открыто противостоять Мейджеру, — сказала Гизела. — Алгар поскакал прямо в Уоллингфорд, а Ален… — Она замолкла. — Если бы я только знала, что с ним.

— Эдвин нагнал бы тебя в пути, если бы у него были плохие вести. Я в этом уверен! Возможно, лорда Алена до сих пор удерживают в Девайзесе, а Эдвин придумывает, как его спасти.

Отец и дочь, утешая друг друга, знали, что на спасение де Тревиля надежда слишком мала.

Мейджер де Котэн, казалось, и не торопился со штурмом. В течение трех дней Гизела и ее небольшой гарнизон с опасением наблюдали за наемниками. Она ожидала оскорбительных выкриков и обстрелов, грабежа в соседней деревне, но каждое утро, делая обход стен башни, она видела лишь одну картину: солдаты разводят костры, готовят еду и чистят оружие.

На том месте, где когда-то стоял домик Олдит, соорудили палатку из полосатого холста, и как-то Гизела различила около нее высокую фигуру Мейджера.

За ним маячил рыжеволосый негодяй, возглавлявший нападение на Брингхерст.

Гизела нарочно подошла поближе к зубцам стен и гордо вскинула голову, смело глядя прямо на своего недруга.

Сэр Уолтер забеспокоился, что стрела может сразить дочь, и настоял, чтобы она спустилась вниз в зал.

— Я видела этого дьявола, — сквозь зубы проговорила Гизела, обращаясь к Олдит, которая, увидев, как бледна ее госпожа, кинулась навстречу. — Он продолжает нарушать закон, и все боятся сразиться с ним!

— Его считают верным королю, и никто не обладает достаточной властью выступить против, — печально заметил сэр Уолтер.

— Он предал короля Стефана! — с жаром возразила Гизела. — Я видела, как де Котэн разговаривал с врагами короля в Девайзесе. Он слуга двух господ — короля и Генриха Анжуйского. Я буду свидетельствовать против него в королевском суде!