Баронесса из ОГПУ

– Хм. Может, и узнал, но мало что понял. А главное, ты никому ничего уже не расскажешь. – Шульц, скривив улыбку, сделал шаг в сторону, будто собирался отойти к окну, но резко развернулся и… сильнейший удар кулаком в лицо опрокинул Крафта назад! Падая, тот стукнулся затылком о край декоративного стола с каменной столешницей и затих. Тут же под головой у него образовалась небольшая лужица крови. Вдруг пронзительно зазвонил телефон!..

Шульц вздрогнул и, взглянув на впавшую в оцепенение Шменкель, обрел твердость духа. Быстрым движением руки он вырвал шнур из гнезда, смел ладонью аппарат с подставки, рявкнув ей:

– Посмотри, он сдох?

– Кто?..

– Ну не телефон же?!

– Живой, – нащупав пульс на запястье Крафта, хмуро произнесла та.

– Сделай ему укол!

– Укол?..

– Вот! – Он достал из кармана большую ампулу. – Коли. Это дигоксин – препарат, который при передозировке вызывает сердечную недостаточность. – Коли, чтоб наверняка. Нам надо сматываться. – Шульц отошел к окну, обратив внимание на слетевшую со стола черную папку у ног. Он поднял ее, открыл и, вытащив изнутри сложенный вчетверо лист бумаги, бросил пустую папку на стол. В следующий миг, развернув лист, даже присвистнул от удивления. – Вот это удача!.. У Крафта действительно был расшифрованный список агентов, который он собирался отдать в Штази? – Шульц пробежал по фамилиям и хмыкнул: – Что ж ты, товарищ Крафт, себя убрал из списка, а меня оставил? Иуда!..

Вечером на кухне, когда Зоя Климентьевна пошла к своей подруге по женским делам, Эдуард Прокофьевич спросил:

– Может, все-таки чаю, Зоя Ивановна?

– Нет-нет, или кофе, или ничего. Ты же знаешь, я кофеман с большим стажем. Эдик, что ты думаешь насчет фамилии Крафта, которая стояла среди внедренных в ГДР западногерманских разведчиков?

– Это – правда.

– Не может быть.

– Может. Ганс Крафт был завербован Альфредом Рихером – главным агентом спецподразделения военной разведки армии США, дислоцированного в Вюрцбурге. Рихер называл себя другом юности Крафта, хотя об этом можно было говорить с большой натяжкой.

– И этот – «друг»?

– Когда Ганс учился в летной школе, Альфред там служил гауптманом в команде обеспечения психологической устойчивости пилотов. По окончании курса Крафт стал летчиком, и пути-дорожки «друзей» разлетелись в разные стороны. Встретились они лишь после войны, когда Крафт неожиданно получил письмо от Рихера. Оказалось, что тот жил в Западной Германии и пригласил друга приехать к нему в гости. Крафт согласился, но прежде поставил в известность Штази, где состоял в действующем резерве.

– Информация от немецких друзей?

– Да. Ганс понимал, что появление Рихера вряд ли вызвано простым желанием встретиться, чтобы поболтать о былом. Так оно и вышло. В общем, Крафт «позволил» Рихеру «по-дружески» завербовать себя и, зная, что в западной разведке надежным агентом считается тот, кто рассчитывает на этом заработать, выторговал еще и денежное вознаграждение. С тем и Рихера поощрили материально за хорошую работу. Однако Альфред очень скоро спустил все деньги, проигравшись в карты. Была у него такая пагубная страсть, и сопутствующая ей вечная нужда в деньгах. Ганс знал об этом. Поэтому, когда его подключили к операции контрразведки по выявлению «крота» в правительстве ГДР, учитывая его связь с Рихером, Крафт использовал слабую сторону «друга», предложив тому возможность хорошо заработать. Возмутительное предложение было решительно отвергнуто! Но… стоило Гансу озвучить размер гонорара, как Рихер, немного поостыв, согласился. Он даже испытал некое злорадство по отношению к своим западным хозяевам, которые никогда столь высоко, в денежном отношении, не оценивали его способности. Даже на первый поверхностный прикид названной суммы ему хватило бы почти на год карточной игры. Пытаясь засвидетельствовать свое усердие, Рихер сдал также несколько досье «спящих» агентов и одного агента-контролера по фамилии Шульц! В разговоре со мной Крафт сказал, что готов по-товарищески поделиться интересующими меня фактами, и добавил, что у него появилась важная информация для «баронессы из Москвы», уж извините, он так называл вас и попросил пригласить в Берлин.

– Вот и встретились, – печально пошутила Зоя Ивановна, когда Пахомов поставил на стол чашку кофе.

– Прошу.

– Благодарю, – кивнула она и, подумав, произнесла: – Это большой успех – добыть фамилии «кротов». Скажи, они понадобились нашему…

– Да. Они понадобились послу. Как он говорит, в условиях непростых взаимоотношений двух лидеров – Хонеккера и Штофа – мы обязаны держать руку на пульсе политической жизни Германии.

– С этим не поспоришь.

– Вы же помните историю смены власти в ГДР. Когда пришла необходимость сменить у руля Вальтера Ульбрихта, Эрих Хонеккер был не единственным претендентом на высшую должность в республике.

– Конечно. Председатель правительства Вилли Штоф считал себя, возможно и не без оснований, также достойным занять кресло генерального секретаря СЕПГ.