Баронесса Настя

— Фрейлейн Кейда, — обратился к ней Ацер, — переведите мой вопрос вот этому молодому человеку, — он кивнул на Пряхина: «Что у вас нового?»

Кейда перевела и ждала ответа, но Пряхин не торопился. Он склонил на грудь голову, собирался с мыслями. Настя только сейчас разглядела его наряд и задумалась: что бы он значил? На Владимире был широкий, с чужого плеча костюм из тонкой чёрной шерсти, — или, скорее, пижама. Белый, хорошо разглаженный воротник рубашки лежал поверх костюма. На ногах сандалии, вроде тапочек. А на челе — покой и сытость. Ни тени страданий.

Пряхин ответил по-русски:

— Поближе сошёлся с дюжиной колонистов: все работали в оборонке, имеют патенты и здесь продолжают свои поиски.

— Пишут, чертят? — спрашивал Ацер.

— И пишут, и чертят, и много считают на логарифмической линейке. Но чертежи не показывают и хранят их под матрацами. Называют товарищей, которые томятся в первом блоке. Говорят, они — нужные учёные.

— Фамилии запомнили?

— Да, могу написать список.

Настя вздрогнула, она не верила собственным ушам... Снова почувствовала себя плохо, голова кружилась.

— Пожалуй, я выйду, погуляю, — поднялась она.

Вид у неё был решительный, властный. Особист вытянул шею, готов был прикрикнуть на неё, но Настя смерила его презрительным взглядом и, не дожидаясь ответа, направилась к двери. Ацер её не удерживал. Пропустив вперёд Анчара, она вышла. В коридоре было просторно, светло, к дальней закрытой двери вела ковровая дорожка. Придерживая за ошейник пса, она, не размышляя, двинулась к двери. И пёс рвался вперёд, он, кажется, и тут бывал, и здесь готов был всё показывать хозяйке.

Настя услышала голоса, смех и даже песню — знакомую и любимую:

Расцветали яблони и груши

Поплыли туманы над рекой...

Открыв дверь, она очутилась в большой комнате с чертёжными столами. Пели четвёро молодых мужчин в таких же как у Владимира костюмах.

— Братцы, хозяйка! — проговорил один.

— Баронская дочь! — возразил другой.

А Настя обрадовалась: «Наши, русские!..»

Все повернулись к ней, поклонились.

—  Добрый день! — приветствовала их Настя, — Меня зовут Кейда. Я — племянница барона Функа.

Мужики обрадовались, вразнобой заговорили. Видно было, — они уважали Функов, и, наверное, знали баронессу. Это, виляя хвостом и дружелюбно обнюхивая каждого, подтверждал и Анчар.

— Вы очень красивы, фрейлейн. Спасибо, что к нам зашли! Меня зовут Степан Мухин.

Говорил ближе других стоявший к ней высокий блондин лет тридцати. Он, хотя и плохо, говорил по-немецки.

Настя машинально подалась к нему, улыбнулась, но внезапно почувствовала слабость в ногах, стала оседать на пол. Мухин подхватил её и, поддерживая за спину, осторожно посадил на табурет у кульмана. Кто-то принялся растирать ей виски. И Настя в полузабытьи внятно проговорила по-русски; «Господи, что это со мной. Простите...»

И вздрогнула, пружинно поднялась на нога.

— Я, кажется, забылась.

— Успокойтесь. Мы все тут ваши друзья, — тихо говорил ей по-русски Степан Мухин, — Не тревожьтесь.

Он оглядел товарищей: все они согласно кивали.

Настя смущенно улыбнулась.

— А тот... который у полковника?

— Пряхин?.. Он у нас недавно, Но и он свой, надёжный.

— Откуда знаете? Он же недавно...

— Знаем, знаем! — раздалось на разные голоса.— Наш парень — знаем!..

— Какие вы хорошие, родные. Удачи вам... А мне надо идти.

Говорила сердечным ласковым тоном, но по-немецки.

В другом конце коридора её ждали Ацер и особист. Пряхина с ними не было.

«Что они скажут? Как воспримут мой визит к русским инженерам? — размышляла она, мягко ступая по ковровой дорожке и держа за ошейник Анчара, — Интересно... Новые и совершенно непонятные странности: встречают приветливо и — никаких вопросов, даже не спрашивают, что я там увидела, а Владимира нет. Куда же он девался?»

— Шофёр доставит вас в замок, — сказал Ацер и, открыв дверь блока, дал знак часовому: «Пропустить!»

На улице капитан тронул Настю за локоть, — она отстранилась и посмотрела на Мишина с изумлением. Но Мишин на одесский манер сказал по-русски:

— Не надо делать большие глаза. Вы — сержант Абросимова, и то, что вы тут, я знаю давно, ещё с той поры, когда вы приехали с генералом. А о том, что вы с ним, — доложил Пряхин. А? Всё ясно как божий день.

— Мне доставляет удовольствие слушать ваши сказки.

— Я Мишин-Винт, вы же не ослепли, — капитан Мишин-Винт, ваш начальник. Должны помнить и о том, что судьба вашего отца в моих руках... Слушайте инструкцию и в точности её выполняйте. Здесь лагерь для наших русских изобретателей и учёных. Немцы ищут физиков, делавших атомную бомбу, инженеров-ракетчиков. Я привёз вам Пряхина. Ацер думает, что Пряхин работает на него, но старший лейтенант выполняет мои поручения.

— Но какая связь между вами и Ацером? — спросила Настя.

— Ну, этого ни вам, ни Пряхину знать не обязательно. Ваше дело — связь с Пряхиным, через него информация пойдёт к нам.

Всю эту тираду капитан выпалил скороговоркой, он явно нервничал, голос его дрожал, глаза бегали.

— Мне кажется, — заговорила Настя, — вы нездоровы.