Баронесса ринга

Они сдвинулись на обочину, глядя, как медленный, но непрерывный поток людей течет мимо.

– Прибыла группа французских солдат и распространяет слухи о нападении Пруссии. Горожане заколачивают дома, люди в панике.

– И что, вторжение вероятно? – спросил герцог.

– Думаю, у них есть основания бояться, – мрачно ответил Эллиот, разворачивая карту. – Можно поехать вот здесь, не потеряв много времени.

Он показал дорогу и передал карту Стонтону.

Марианна тронула Реджи, подъехала ближе, и герцог поднял карту, давая ей возможность посмотреть.

– Далеко отсюда? – уточнила Марианна.

– Потребуется не меньше пяти часов.

– Что ты об этом думаешь? – спросил у нее герцог.

Она посмотрела на Сесиль, которая управляла женским фургоном после отъезда из Лилля. Подруга выглядела уставшей, но все же кивнула, словно знала то, о чем ее спрашивают.

– Поедем ночью, – предложила Марианна.

– Хорошо. Остановитесь за несколько миль по эту сторону Бульзикура, я вас там найду. – Эллиот тронул коня.

– А почему ты с нами не едешь? – встрепенулся Гай.

– Я возвращаюсь в Шарлевиль. Может, удастся разобрать еще какие-нибудь новости о продвижении Бонапарта.

– Разве ты не хочешь сначала поесть и отдохнуть? – спросил Сент-Джон.

Эллиот был в дороге уже несколько дней, и черные круги под глазами давали понять, что напряжение берет свое.

– Нет, я выделю несколько часов на отдых, когда вернусь в город.

– Держи-ка. – Соня встала со скамьи, на которой сидела вместе с Барнабасом, и протянула Эллиоту сверток.

Тот сразу оживился.

– Спасибо. – Он развернул сандвич и, улыбаясь, протянул бумагу ей обратно. – Я съем его по дороге.

Когда он уехал, Соня раздала сандвичи остальным. Пожилая чета в основном держалась в стороне от остальных, что вполне устраивало Марианну. Всякий раз, взглянув на Соню, она чувствовала себя полной дурой. Вспомнились все ее ехидные замечания, и теперь девушка впервые поняла, что они значат.

В груди бушевал гнев. Марианна выхватила сандвич у Сони и сказала, не обращаясь ни к кому конкретно:

– Хочу прокатиться.

Спустя несколько минут ее догнал герцог, жевавший свой обед.

– Хочешь мой? – предложила Марианна, протягивая ему неразвернутый сандвич.

– Ты должна поесть.

– Не хочу.

Сент-Джон понял, что его возлюбленная не хочет принимать еду, приготовленную этой интриганкой. Марианна знала, что ведет себя неразумно, но ей было плевать.

Спустя минуту он взял сверток:

– Я сохраню его для тебя.

– Мы надолго остановимся?

– Если найдем достаточно безопасное и удобное место, надеюсь, сможем отдохнуть несколько дней.

– Это хорошо. Сесиль нужно время, чтобы прийти в себя. Жаль, что она не вернулась домой, дорога ее изматывает.

– А тебя нет?

– Я старый тренированный боец. Кроме того, у меня есть причина двигаться дальше.

Некоторое время они ехали молча. Луна все еще висела низко над землей.

– Если Доминику известна твоя мать, ты попытаешься ее разыскать? – спросил герцог.

– Не знаю. Сначала я разозлилась – да просто пришла в бешенство – из-за того, что она отдала меня чужим людям, словно ненужную вещь. – Марианна вздохнула. – Но по крайней мере она позаботилась о моем будущем. Пятьсот фунтов – большие деньги. Должно быть, она хоть немного меня любила.

По лицу его пробежала тень.

– Прошу прощения, – отрывисто сказала Марианна. – Зачем только я обременяю тебя грязной историей, которую ты, вероятно, и слышать-то не хотел.

– Не хотел бы, не спрашивал. Кроме того, ты же знаешь, что аристократы постоянно влипают в грязные истории.

– Но уж, наверное, не в вашем семействе, лорд Безупречность?

Он пристально посмотрел на нее.

Марианна прикусила губу:

– Извини, это было неуместно.

– У нас со старшим братом, Робертом, разные отцы.

Марианна моргнула. То, что он поделился с ней настолько сокровенным, просто неслыханно.

– Это кажется… необычным для старшего ребенка.

– Необычным. Отличное слово для описания обоих моих родителей.

– А отец знал… я имею в виду про брата?

– О да. Ему рассказала мать. Они поженились не по любви, – заговорил Стонтон, глядя прямо перед собой. – Герцогство почти разорилось, а мать принесла богатое приданое. Отец женился на ней, но любил другую и никогда не позволял матери забыть об этом. Ее первые несколько беременностей закончились выкидышами. Тетя говорила, что мать чувствовала себя загнанной в ловушку и очень несчастной. Родители с трудом переносили совместную жизнь. Что до отца, он находил утешение в другой: содержал любовницу до самой смерти. У меня восемь сводных братьев и сестер.

– А мать знала?

– Сначала нет. Она узнала о женщине и четырех ее детях, которых та к тому времени родила отцу, вскоре после третьего выкидыша.

Марианна даже вообразить не могла, какое унижение испытала несчастная женщина.