Баронесса ринга

– Я так и не извинился за ту шутку, которую сыграл с тобой.

Марианну, к ее облегчению, нисколько не тронуло то, от чего когда-то ее захлестывала волна слепой ярости и унижения.

– Моя вина в этом тоже есть.

Он даже рот приоткрыл от удивления:

– Прости, что?

– Да. Мне следовало разгадать двуличную сущность Сони – и понять, что она у тебя в кармане, – ответила она, намеренно делая вид, что не понимает, о какой шутке он говорит.

Доминик нахмурился:

– Я вовсе не об этом.

– А о чем тогда? О… – Она понимающе улыбнулась. – О том, что нанял актера, который прикинулся викарием и якобы поженил нас?

– Да, – сказал он, пристально глядя на нее. – Именно об этом.

– Можешь не извиняться. Собственно, мне следует тебя поблагодарить.

– Что?

– Дурная слава пошла мне на пользу. До тебя я была всего лишь наивной девочкой, а став Баронессой ринга, всегда собираю полные залы. Так что твоя шутка, как ты ее назвал, принесла мне кучу денег.

Он проницательно посмотрел на нее.

– Ты стала гораздо интересней, чем была до встречи со мной. Тебе и вправду следует поблагодарить меня.

Марианна запрокинула голову и расхохоталась.

Доминику это не понравилось.

– Ты была всего лишь еще одной зеленой дурочкой, жалкой и благодарной за любые знаки внимания от человека моего положения.

Как просто теперь усмехнуться, услышав эту напыщенную оценку их прошлого. Особенно если учесть его тогдашнее положение изгоя.

Марианна не заглотила наживку, и Доминик продолжил:

– То, что между нами произошло, закалило твой характер. Ты теперь гораздо увереннее в себе, и тебе это идет.

– И все благодаря тебе, – бросила она.

– Мне приятно думать, что я внес свою лепту в твое становление.

– То есть на самом деле ты оказал мне услугу?

– Можно сказать и так. Помимо всего прочего, я привлек к тебе внимание Стонтона. И теперь, когда он взял тебя в любовницы, ты вознеслась на высоту, о которой и не мечтала.

– О, так ты у нас настоящий филантроп?

Доминик ухмыльнулся:

– Можешь так меня и называть.

– А еще я могу называть тебя предателем и убийцей.

Его хорошее настроение испарилось, как капля воды с горячей плиты.

– Осторожней со своим длинным языком, дорогуша. Я должен живой доставить тебя к человеку, которому ты так нужна. А вот твои друзья – совершенно другое дело.

К тому времени как они добрались до места назначения, солнце дважды взошло и зашло.

С того места, где Сент-Джон сидел связанным на полу, еще был виден только кусочек неба через маленькое окошко. Он не представлял, в каком направлении они ехали, но в одном был уверен – почти все время они поднимались куда-то вверх.

Дни тянулись долго, но Доминик время от времени присылал к нему человека с едой. Бесконечные часы заполнялись лишь собственными тяжелыми мыслями.

Страх за Марианну грозил сожрать его заживо. И дело не только в том, что Доминик планировал с ней сделать, но и в том, что именно он был виноват в происходящем. Вне всякого сомнения, она оказалась в теперешнем затруднительном положении из-за него.

Но если он намерен хоть как-то ей помочь, то должен держать себя в руках и не реагировать на бесконечные подколки, подначки и затеянную Домиником непонятную игру. Тот, конечно, будет, как всегда, подстрекать его, но сейчас самое неподходящее время поддаваться на его уловки.

Что же касается лжи Доминика про Бена, что ж, Сент-Джон разгневался, когда узнал правду, но не удивился. Глубоко в душе он и не надеялся увидеть брата живым. Хотя кольцо и письмо показались достаточно убедительными доказательствами, Син отправился в это путешествие только потому, что не хотел верить, будто Доминик способен на столь чудовищное вранье. Он просто не мог постичь, что можно пасть так низко.

А теперь Марианне придется расплачиваться за его легковерность.

Дверь отворилась, на пороге появился юноша, приносивший ему вчера вечером еду, и возвестил, направив на него мушкет:

– Приехали. Выходи. И смотри, даже не пытайся дергаться.

Как будто он мог. Сент-Джон так долго сидел на полу связанный, что руки онемели, а тело одеревенело. Еле поднявшись на ноги, он заковылял к выходу, а едва вышел на яркий дневной свет, как взгляд его уперся в крошечный замок на утесе, откуда открывался вид на долину. Впрочем, слово «замок» строению не очень подходило – это был скорее большой дом с единственной башенкой. Самой впечатляющей его частью был каменный мост, по которому они мгновением раньше проехали и по которому туда только и можно было попасть.

Замок напомнил Сину кукольный домик, купленный им когда-то для одной из своих племянниц. Он был очаровательным – крохотным и безупречным. Ему не хватало только рва с водой и подъемного моста, хотя расположение на высоте не менее пятисот футов было, вероятно, достаточной защитой от вторжения.

Марианна с трудом выбралась из фургона, в котором ехала вместе с Сесиль. Син едва успел обменяться с ней короткими взглядами и убедиться, что она цела, как к их маленькой группе подошел Доминик.