Барракуда

Витек – последний потомок болгарских царей из династии Сакс-Кобургов по мужской линии, путешествует с преданным старым камердинером (как и полагается принцам крови). Только на это Принц и годился: «их хабе цвай бабе» – вот и весь его немецкий. И возраст у него подходящий – сто лет в обед.

Я владею венским диалектом как родным, поэтому стала юридическим консультантом его княжеской светлости от известного адвокатского бюро Рамбитша. Крючкотворы сидят в солидном домище на Пратере. Знал бы почтенный старикан, кто под его масть косит!

Преданный камердинер вынюхивал добычу: нашел любителя фамильных драгоценностей, состоялись предварительные переговоры. При случае лох имел возможность убедиться, каким почтением окружили в «Ритце» потомка благородной фамилии, состоящей в родстве с королевскими семьями Европы. Наши клиенты не могли нарадоваться на такое лестное знакомство. Уж если матерые дрессированные бульдоги – персонал гостиницы – купились на нашего князя, то уж дилетанту и подавно нечего сомневаться!

Гость прибыл с задатком, в его присутствии князь по телефону связался со своим поверенным – со мной то есть. Потому-то я и затаилась в поганеньком пансионате, чтобы по первому звонку прибыть с готовым договором купли-продажи. Юрисконсульт Берта Шмидт – это вам не жук начихал! Договор, естественно, не стоил и бумаги, на которой его отпечатали, но выглядел замечательно!

И тут пошло-поехало. Без приглашения ворвался второй мужик, на одно копыто подкованный: хромал он здорово.

– А вы чегой-то повторяетесь, ваша княжеская светлость! – трындит он с порога чистой варшавской мовой.

– Что-то я вас, милейший, не припоминаю, – сквозь зубы цедит Витек с элегантнейшим венским акцентом. – Попрошу вас выйти!

– В Варшаве ваша светлость под князя Радзивилла косили, а тут, значит, болгарином с фашистской кликухой заделались? Нервируешь ты, князь, моих мальчиков, – перешел шлеп-нога на немецкий.

– Я и понятия не имел, что это ваши люди!

– А вы знаете, кто я? – смутилась наша хромая судьба.

– Вы здесь за банкомета.

– А что, лихо сказано… Куда-а-а?! – Мужик сграбастал Принца, который бочком, бочком подползал к двери, и так пнул его, что старый затормозил носом.

Переглянулись мы с Мессером: абзац Принцу, как бы со страху в ящик не сыграл.

– У моего папочки больное сердце, – жалобно пискнула я. Непохоже, что хромого сатану можно растрогать, но попробовать стоит. – Что вам надо?

– Денежек, – заржал шлеп-нога, а наш как бы клиент льстиво подхихикнул. – Иначе сообщу куда следует.

– Шантаж, – великолепно скривил рот Витек, сразу влезая в княжескую шкуру.

Мы уже поняли, кто нам песню испортил. Обычные шакалы. Им менты – не кенты, у них рыло в пуху. Не проколоться бы, что у нас финансы поют романсы. Вот тогда совсем хана: со злости нас и побьют, и догола разденут, и полицаев натравят. Анонимно, конечно.

– Какая сумма вас удовлетворит? – величественно осведомился Мессер.

Морду при этом скроил, как у генерального директора Английского банка. Он тоже понял простую истину и не растерялся, только Принц обмяк у стены, как узел с тряпьем.

– А где у вас деньги? – тут же спросил Хромой.

– В сейфе отеля.

Витек играл на промедление. У нас не то что в сейфе, в кармане – вошь на аркане да блоха на цепи. Нужен был предлог выйти. Только вот вместе они нас не выпустят, разве что поодиночке. В такой ситуации остальным – кранты на месте. Отпадает!

Схватиться с ними – нереально, физически мы слабее. Мессер не доходяга, но рядом с этими бугаями сущий цыпленок. Принц вообще не в счет, даже если бы со страху и не обделался. А я… всю жизнь завидовала, как девочки на экране швыряются здоровенными мужиками, как мячами. Я даже простых приемов не знаю. Ведь я котелком работаю, а не кулаком.

Вот именно, котелком!

Хромоножка и его ассистент – обычные мордобойцы, но нас всех они не выпустят. Любого из них можно скрутить, но по отдельности и если действовать неожиданно. Стало быть, мне надо хотя бы одного выманить и одурачить, а с оставшимся пусть мужики сами разберутся.

Мессер яростно торговался насчет выкупа, помаленьку повышая сумму, которая нам и не снилась. Но шлеп-нога хотел все. Он уже заглотил наживку Мессера.

И тут на сцену вышел Принц.

– Господи Иисусе! – простонал он. Падла буду – бедняга весь посинел! Вполз на кушетку, возле которой угасал умирающим лебедем, даже я купилась. Все, думаю, старпера нашего со страху кондратий обнял. Но тут допетрила: Принц валяет вариации на тему больного сердца.

– Нитроглицерин, папочка! – Я кинулась в соседнюю комнату. За моей спиной вырос ассистент Хромого. Я схватила легкое успокоительное, малюсенькие такие таблетки, и сунула Принцу под язык. – Вызовите врача! – кричу, а сама реву в три ручья. Даже притворяться особо не понадобилось.

– Сначала деньги, потом можете вызывать врача. – Хромой был неумолим.

– У нас с папой есть десять тысяч шиллингов (не скупись, Барракуда, порадуй человека!), а на него, – я ткнула пальцем в «болгарского князя», – я не могу повлиять. Кто из вас со мной поедет?

Дуболомы переглянулись.

– А где у вас деньги? – прищурился Хромой.