Барракуда

По официальной иерархии лагеря они были равны, но парторг плюс ко всему прочему был еще и представителем спецслужб.

Йона бесило, что начальник охраны говорил с ним на равных, ведь парторг считал, что все и вся должны перед ним преклоняться, угождать и, конечно же, бояться. Но начальник охраны не делал ни первого, ни второго, ни третьего, он просто оставался самим собой.

— В своем лице я представляю коммунистическую партию Северной Кореи, — с пеной на губах закричал Йон.

Начальник охраны выслушал это спокойно, ни один мускул на его лице не дрогнул, и лишь в глазах появилась легкая насмешка. Они были один на один, и поэтому можно было оставить политическую трескотню.

— Я повидал в жизни немало, — произнес начальник охраны, — и не стану при каждом удобном случае прогибать спину перед начальством. Если у вас нет больше вопросов, я вернусь к исполнению своих обязанностей. Я обеспечиваю порядок внутри лагеря, остальное в вашей компетенции.

Йон был готов удушить возразившего ему корейца, но это могло и подождать. Главной задачей на теперешний момент оставались десантники…

«Ничего, потом ты у меня за это ответишь», — подумал Йон.

— Почему только один? — Он вновь состроил грозное лицо.

— Вы сами так приказали. Половина моих людей находится в вашем распоряжении, — спокойно ответил начальник охраны.

— Отдых отменить. Охрану утроить, а вокруг поселка пустить дополнительные патрули, чтобы ни одна мышь не просочилась, — рявкнул Йон и тут же бросил озабоченный взгляд на часы.

— Есть! — Начальник охраны с достоинством кивнул и вышел из кабинета.

Йон проводил его суровым взглядом и достал из нижнего ящика черный металлический чемоданчик, положил на стол. Щелкнули замки, кореец бережно открыл портативную военную рацию советского производства одного «года выпуска» с самим парторгом. Такими рациями в самой России уже давно не пользовались. Подобные рации, когда их только еще поставили в войска, считались последним словом техники в радиоэлектронике. Но Йон хранил ее у себя не как ценный музейный экспонат, в Корее и она считалась чудом техники.

Йон установил чемоданчик на подоконник, выдвинул антенну. Нажав на затертую до дыр кнопку, он пощелкал ручкой, настроился на нужную частоту и набрал короткую шифрограмму. В эфир в точно условленное время улетели всего три цифры. Посланная шифрограмма означала, что завтра вечером оборудование, снятое с вертолета, будет отправлено из поселка к побережью.

Глава 13

Зубчатые гребни волн властно вздымались над бледно-синей поверхностью океана. Накатываясь на камни, они тут же разбивались в бурлящую пену, а самые высокие даже перекатывались через пирсы. Брызги иногда долетали до самых высоких выступов скал, и тогда испуганные чайки взмывали в небо, продолжая сжимать в клювах выловленную рыбу, а потом неслись над самыми волнами, перелетали дамбу, прикрывавшую порт от шторма, опускались на баржи и, умиротворенно покачиваясь на вполне спокойной воде, возвращались к трапезе.

Глядя на бетонные волнорезы, по которым прокатывались ледяные пенные валы, трудно было поверить, что летом, в выходные, здесь, бывало, не протолкнешься — молодежь распивала пиво, ныряла в воду, ловила рыбу.

Город Находка и возник как порт. Вся его жизнь была связана с океаном. Японское море во все времена изобиловало морской живностью. Даже в самые страшные годы здесь не голодали.

Промышленная застройка, тянувшаяся по склону, понуро нависала над городом, словно следила за его жизнью. Частые штормы, шквальные ветры были привычны местным жителям. Портовые краны лениво поворачивали стальные шеи, перенося пачки бревен, досок на сухогрузы. Пирамиды морских контейнеров высились у причалов. А вот рыбакам в шторм делать нечего. Траулеры, сейнеры жались к стенке в порту, спасаясь здесь от губительных волн. Не выйдешь же в море в такую непогоду. А рыбаки разбрелись по квартирам, пивным, обсуждали за выпивкой прошлые уловы, ругались на непогоду, надеялись на лучшее.