Барс

– Доброе утро, —отважилась поздороваться Волика, сдержанно улыбнувшись. Спокойствие перед Крылатым давалось ей с огромным трудом. В глубине души она мечтала стать хотя бы отдалённо похожей на него!

– И тебя приветствую, Волика, – добродушно кивнул Берасвет. Шуба на нём была полностью сделана из драгоценного меха пухоплёта – подобную могли себе позволить далеко не все Крылатые! Да и среди них ею владели немногие. – Наверное, ты сильно испугалась после вчерашней встречи с Барсом?

– Нет, ни капли. Мне ещё больше захотелось стать Крылатой.

– Правда? – Берасвет будто удивился её желанию. Но почему? Волика не понимала, что в этом стремлении такого!

– Да. Когда я наконец получу дар, начну оттачивать его днём и ночью, чтобы довести до вершины мастерства и выйти в бой со зверем!

Крылатый недолго подумал о своём, прежде чем ответить, мягко улыбнувшись девушке:

– Похвальное стремление, Волика. Крылатым сейчас очень не хватает бойцов с такой силой духа, как у тебя.

– Силой… духа?

– Да. Желанием бороться до последней капли крови, отдавать всего себя своему делу. Сила духа у тебя уже есть – вот и половина успеха. Осталось лишь соблюсти маленькую формальность и получить дар… верно?

– Именно так, – ответила Волика, пытаясь угадать, к чему же клонил Крылатый. – Что вы хотите этим сказать?

– Твой вчерашний поступок был безрассудным, но всё же полным отваги и стремления вступить в схватку с врагом – похвально, такой должна быть настоящая Пернатая! Я это заметил. – Он снова замолчал. Голос Берасвета звучал безмятежно, но, на удивление, убеждал. – Не забывай, что такой тебя сделало твоё племя, хорошо? Это тебе обязательно пригодится.

– Когда я стану Крылатой?

– Да. Когда ты станешь Крылатой.

***

Нестерпимая головная боль разбудила её посреди ночи.

Сон был прерывистым и беспокойным, он бесцеремонно бросал её между мечтами и болезненной реальностью. Волика распахнула слезившиеся глаза, с ужасом отметив, насколько громко в голове стучало её сердце. Ощущение складывалось такое, словно весь дом охватило пламенем страшного пожара, из-за чего воздух раскалился. Не получалось сделать даже крохотный вдох: лёгкие сковывало стальными цепями. Вот только огня нигде не было видно.

Стены давили, чёрные тени зловеще выплясывали в полумраке, а боль усиливалась, не желая отпускать. Терпеть девушка больше не могла.

Пернатой не хотелось тревожить тётю. Волика надеялась, что всё пройдёт само по себе, стоит ей выйти в лес и подышать свежим воздухом. К счастью, хватило сил, чтобы подняться с постели и удержаться на ногах. Девушке удалось сделать несколько шагов по лестнице; ноги отяжелели, тело ломило. Волика, пересиливая себя и делая очередной шаг, чувствовала, как стремительно кровь неслась от сердца к мышцам. Раскалённый свинец разливался по всему телу.

Она скорее машинально, по привычке, схватила и накинула на плечи куртку, хотя было очень жарко. Дверь отворилась. Пернатая выскочила на освещённую фонарными огнями улицу, вдыхая мороз, и…

Не помогало.

Волика жадно заглатывала воздух снова и снова, но ей не становилось легче; дышать по-прежнему было очень тяжело. Немного постояв на улице, она поняла, что облегчения не последует: ей будет становиться только хуже с каждой минутой.

Пока Пернатая была в сознании, она судорожно пыталась понять, что стоило делать дальше. Вспомнился недавний приступ сестры – сама собой всплыла здравая мысль о том, что ей могли бы помочь проводницы.

А вдруг её прокляли? Кто вообще мог сотворить подобное? Разобраться могли только проводники, не иначе. По крайней мере, Пернатая не будет переносить происходящее в одиночку: Ворина окажется рядом и всё непременно наладится.

Волика собралась с духом и бросила последние силы на то, чтобы добраться до дома проводников. Идти было не так далеко, но каждый шаг приносил нестерпимые страдания, которые девушка чудом заставляла себя игнорировать, продолжая тяжко ступать по снегу.

Дорога казалась ей длинной, а путь – бесконечным. Пернатая шла и шла, подавляя головную боль. Она старалась не чувствовать бешеного ритма сердца и заставляла изнывавшие мышцы работать. Это принесло свои плоды: идти оставалось немного. Домик проводников, вальяжно раскинувшийся на отшибе деревни, манил мелькнувшим в окошке огоньком. Волика сделала тяжёлый шаг ему навстречу – и не удержалась на ногах.

Подняться она уже не смогла.

В тщетных попытках подчинить своё тело, девушка сдавленно стонала от боли; вся она дрожала, конечности разрывало на части, а внутри вместо крови разливался раскалённый металл. По-настоящему страшно стало тогда, когда по рукам коварными змеями расползлись чёрные полосы.

Тьма захватила Пернатую стремительно и беспощадно. Тёмная жидкость разлилась внутри: она сковала сердце, поработила истощённый разум. Видеть девушка тоже перестала. Слышала хруст ломавшихся костей, которые расползались по её телу вместе с чёрной кровью и вновь срастались; слышала собственный рёв – рёв? – она припоминала подобный.