Барс

Келуни тяжело вздохнула.

– Милая моя, прошу, ответь на вопрос. Только честно. В кого ты превратилась?

Волика догадывалась в глубине души, но боялась признаться. Вот только правда сейчас была гораздо дороже. Пернатая отвела взор, но колдунья требовательно коснулась её щеки.

– Кем ты стала, Волика? – повторила она.

– Барсом, – девушка судорожно выдохнула, назначив себе самый страшный приговор.

Она побывала в теле Барса, злейшего врага их племени; жестокого, кровожадного хищника, неспособного ни на что, кроме как убийство невинных. И тем страшнее стало, когда Волика вспомнила собственные ощущения в ту ночь… запах плоти казался ей сладким.

– Но ведь это лечится, правда? – с мольбой в глазах она смотрела на проводницу, понимая, чем сулило ей подобное перевоплощение. – Разок перетерпела и больше не случится! Иначе и быть не может, да? Я ведь не какой-то безумный зверь, убивающий из потехи! Я Пернатая. Пернатая из рода Воробьёв, именно так! Моя сестра Пернатая, моя тётушка Пернатая, мой отец тоже был Пернатым…

– Волика. Как бы там ни было, то, что случилось, уже не изменить. Понимаешь меня? Даже грешники не могут повлиять на твоё появление на свет.

Взгляд Волики потускнел, и Келуни, не теряя времени, принялась за изготовление напитка. В деревянной пиале колдунья преподнесла готовую жидкость гостье. Девушка видела и ощущала подобное впервые: то были запаренные кипятком травы, издававшие особый аромат, однако на лечебные почти не походили.

– Что это? – так и не притронувшись к напитку, глухо спросила она. Разве могла какая-то там вода с травами дать ей ответы на вопросы?

– Чай, – Келуни грустно улыбнулась, сделав небольшой глоток. – Им себя частенько балуют Барсы. На вершине подходящих трав много, вот и заваривают, что под руки попадётся. – Волика обомлела. Под руки попадётся? Какие вообще руки могли быть у неразумных горных кошек! – Таким меня при встрече угощал твой отец в своё время.

– Папа? Но ему-то откуда было взять напиток этих… Барсов?

Стоило признать, Волика плохо помнила отца и могла многое о нём не знать вовсе. Он являлся Крылатым, верно? А значит, хоть и редко, но бывал на вершинах и мог набрать трав для загадочного «чая», а после в знак уважения напоить им проводницу! Другого объяснения для себя она не находила.

Келуни сполна насладилась сладковатым ароматом, прежде чем снова заговорить:

– Ох и долгая же эта история, но я постараюсь тебя не запутать. Надо знать правду, верно? В конце концов, новая жизнь, новая правда… – проводница посерьёзнела. – Знаешь ли ты, Волика, почему твой отец сошёл с ума?

– Нет, – честно ответила девушка, – от меня всегда это скрывали. Только тётя постоянно роптала, что всё из-за службы Крылатым.

– Отчасти она права. Тот случай действительно произошёл по вине Крылатых. Очередная охота у горных вершин закончилась трагедией: из пяти членов отряда живым домой вернулся лишь один, Вонорель, – голос Келуни лился низко и плавно. – Какая досада, целый отряд самых достойных воинов погиб от лап проклятого зверя! И твоему отцу приходилось сносить это горе в одиночку. Всё бы ничего, оправился бы, смерть – что такое смерть? Для нас обычное дело, почти как праздник. Вот только в Речную деревню Вонорель пришёл не один. Он нёс на руках обмотанную звериной шкуркой человеческую малютку, истощённую от долгой дороги, но всё-таки живую.

Келуни многозначительно посмотрела на Волику, и та воскликнула с удивлением:

– Эта малышка – маленькая я?

Проводница ничего не ответила. Она, ухмыльнувшись, продолжила рассказ:

– Вонорель с крохой на руках ворвался на собрание Крылатых, и, как ведают слухи, «глаза его были дики». Воин потерял весь свой отряд. В отчаянии он пытался доказать, что девочка, принесённая им с верхушек гор – детёныш Барса. Однако Крылатые, как им и подобало в такой ситуации, громко смеялись над «недалёким» охотником; кто-то вовсе смотрел на него с сочувствием, кто-то – с презрением. И лишь самые главные из них знали, что Вонорель говорил правду. Но разве имели они право рушить иллюзию, которая так удачно подпитывала ненависть к горным кошкам?

Волика задумалась. Даже если предположить, что Вонорель действительно приходился ей лишь приёмным отцом, то всё ещё оставалось два вопроса. Касательно сестры и… самый главный.

– А Ворина? Она же обыкновенная Пернатая! Как так вышло?

– Ворина родная дочь Вонореля, – отмахнулась проводница. – Тут нет ничего сложного, она твоя сводная сестра. На твоём месте я бы задала совсем другой вопрос.

Девушка посмотрела колдунье в глаза.

– Неужели Барсы… люди?

– Сложно поверить, да? – Келуни рассмеялась, а после затихла с какой-то печальной задумчивостью. – Я тоже сначала не могла этого принять. Правда есть правда, её не изменить. Ты права, маленькая пташка: все Барсы – люди. Вот только сами они об этом предпочитают лишний раз не болтать.

Волика с сомнением посмотрела на проводницу. Как отряд Крылатых мог позволить жить… детёнышу Барса, столько лет бок о бок с племенем? Да, знали единицы, но всё же. Да и как вообще эти безумные звери оказались людьми! Такими же, как и Пернатые…