Барселона: история города

Тем не менее Барселона косвенно тоже выигрывала от этого потока, будучи частью большого богатого государства. В любом случае, она обладала слишком хорошим обменом веществ, чтобы зачахнуть от экономического кризиса, и по-прежнему верила в свои силы, какой бы неоправданной ни показалась такая уверенность, если смотреть из Кастилии. Торговля продолжалась, цеха процветали и даже расширялись, промышленность, особенно производство шерсти и хлопка, продолжала развиваться. Бюргеры расширяли городские дома, заказывали запрестольные образы, теперь в утонченном готическом стиле, под сильным влиянием фламандских образцов. На них изображались они сами, святые и Богоматерь. И мысли не возникало о немощи и упадке, стоило лишь взглянуть на здания. В конце XV — начале XVI века было достаточно свободных денег, чтобы построить большую часть больницы Святого Креста в Равале (Каррер дель Оспиталь, 56), одно из крупнейших благотворительных заведений в Европе. Красивые дома цеховых собраний XVI века, дома обувщиков и медников, разобранные впоследствии, чтобы дать место Виа Лаэтана, а потом отстроенные вновь на Пласа де Сант-Филипп Нери, свидетельствуют о процветании этих цехов. В Барселоне, славной своей готикой, не так много сколько-нибудь значительной ренессансной архитектуры, но из этого не следует, что городу не хватало гуманистической культуры. Литературная ее составляющая, начиная с XIV века, стала особенно сильна. Постепенно каталонцы, по крайней мере некоторые из них, пришли к мысли, что может существовать и другая nob-lesa — культурная элита, опирающаяся на литературные традиции, а не на кровь. Ее представители упоминаются в таких книгах. как «Книга придворного» Кастильоне и особенно в трудах Эразма, имевших огромный успех в Испании 1530-х годов.

Не обязательно рождаться благородным, им можно стать. Эта мысль, конечно же, очень хорошо вязалась с твердой и давней убежденностью знатных городских семей, что именно они, а не землевладельческая noblesa castral, являются истинной аристократией. И в каком-то смысле эти группы менялись ролями. Сельская знать в XVI веке целыми семьями перебиралась в город, чтобы жить на ренту в более изысканных условиях, чем можно было себе позволить в Ампурдане, в неуютной, изолированной от всего света семейной крепости, окруженной свинарниками и косноязычными крестьянами. В то же время земля и загородные постройки скупались ciutadans honrats, богатыми городскими бюргерами, желающими почувствовать себя крупными помещиками.

Это привело к забавному возрождению рыцарской культуры в Барселоне. Излишне говорить, что культа старого каталонского рыцарства в 1560-х годах уже не существовало: пушки и аркебузы подняли войну на новый смертоносный уровень, и человек в стальных доспехах выглядел анахронизмом. В 1571 году флот галеонов, в большинстве своем укомплектованный каталонцами под командованием дона Хуана Австрийского, незаконнорожденного сына императора Карла V Габсбурга, преподал урок туркам при Лепанто. Но в век пороха рыцарство вернулось в Барселону в декоративной форме. С 1565 года проводились ежегодные турниры: доспехи, флажки, вымпелы, дамы-зрительницы, копья с деревянными наконечниками. Это было предвестие маниакальной ностальгии по рыцарству, которая охватила Каталонию три столетия спустя. В буржуазной среде процветала торговля титулами.

Каталонцев всегда занимало, что происходит у англичан: есть, например, фрески конца XII века в церкви Св. Марии в Террасе, на которых изображается убийство Томаса Бекета в Кентербери в 1170 году. Но теперь стремление стать molt Angles, «очень английским», дало Барселоне нового святого, покровителя барселонской вечной англофилии. Имея императора, который правил в том числе и на севере, Испания с интересом смотрела на Северную Европу.