Барселона под звуки смерти

На ночь не просто закрыла дверь, но и поставила у порога табуретку. Так себе меры, учитывая, что всё равно не услышала бы, если б кто-то об эту табуретку споткнулся.

Успокаивала себя тем, что если преступник вздумает вернуться, то испугается полицейских: Рамиро пообещал, что патрульные будут чаще заглядывать в их район. Убийца же не дурак? Должен понимать, что разумнее подождать, пока утихнет шумиха. А потом Ника вернётся в Россию и забудет весь этот кошмар.

Так она рассуждала ночью, тщетно пытаясь уснуть. Однако после расспросов Кирилла снова засомневалась.

– Всерьёз думаешь, что убийца вернётся?

– Тут тебе виднее.

Он многозначительно поднял брови. Ника вздохнула, намёк ясен: хочешь совета рассказывай правду. Но она не собиралась раскрывать секреты «NewHear», вместо этого сосредоточилась на подъёме, проклиная себя за то, что согласилась на прогулку. Хотела просто взбодриться и выпить кофе, а теперь придётся увиливать и переводить тему.

– Ладно, забудь, – примирительно сказал Кирилл. – Представлю,  что ты – тайный агент, а серёжка – какая-то навороченная камера или подслушивающее устройство.

Он дурачился, явно пытаясь вернуться к непринужденной беседе. Однако Ника чувствовала в его голосе лёгкую обиду.

– Я бы тоже от такого сценария не отказалась, – пробормотала она еле слышно.

Очередной подъём закончился открытыми металлическими воротами.

– Вот мы и на месте, – Кирилл шумно выдохнул.  – Добро пожаловать в парк Гуэль!

Они вышли на дорогу, окружённую деревьями. Впереди прогуливалась парочка пешеходов, бегун в коротких шортах скрылся на боковой тропинке. Парк как парк, пока ничего экстраординарного.

Но Кирилл, похоже, считал иначе:

– Гауди был выдающимся мастером. Знаешь, ему удавалось удивительным образом сочетать красоту и функциональность. Он ничего не делал просто так, если ты видишь на рышельтуру, –  «на крыше скульптуру», – то это не только украшение, но и дымоход. Неказистая и простая с виду мебель невероятно удобна, потому что он усаживал рабочих на мягкую глину, получал нужные формы, а потом создавал по ним скамьи и стулья. А парк Гуэль – это архитектурный шедевр, каждый камень здесь на своём месте, каждый элемент раероль.

«Играет свою роль»

Кирилл ловко переключился на лекцию по архитектуре, и Ника тоже решила больше тему серёжек не поднимать.

Дорога закончилась лестницей вниз. Едва не упав на скользкой ступеньке, Ника снова усомнилась в шедевральности парка. Каждый камень на своём месте? Что-то незаметно. Однако не стоит торопиться с выводами, не зря же сюда съезжаются туристы со всего света.

– А почему парк называется Гуэль? Это что-то означает на испанском?

– Нет, Гуэль – это фамилия покровителя Гауди. Творческие люди зачастую не умеют себя продавать, и большая удача, если они встретят того, кто поверит в их проекты. Гуэль финансировал Гауди, не глядя подписывал сметы, доверял самые смелые заказы. – Кирилл остановился и широким жестом указал вперёд. – А теперь начинается самое интересное!

Они вышли на широкую площадь, окружённую изогнутой скамьёй, выложенной разноцветной мозаикой. Туристов тут было гораздо больше: группа китайцев собралась вокруг гида с ярко-красным зонтиком, парочки делали селфи, два малыша лет пяти гоняли голубей.

– Это самая длинная скамья в мире, – Кирилл обвёл площадь руками. – Помнишь, я говорил, что у Гауди всё функционально? Так вот, скамья – это желоб для сбора дождевой воды. Ниже находятся колонны, по которым вода стекает в резервуар. Пойдём!

Он взял её за руку и потянул к скамье. От его прикосновения перехватило дыхание, а в следующую секунду Ника застыла от открывшегося вида.

Они находились на возвышении, внизу располагался ещё один вход в парк, возле него дежурил охранник. По бокам от входа разместились два строения с изогнутыми коричневыми фасадами.

– Пряничные домики, – прошептала Ника.

Дома словно были вылеплены из теста и запечены в духовке. Крыши украшала белая керамика, напоминающая глазурь.

– Они самые, – улыбнулся Кирилл. – Дом привратника и дом администрации. Гауди вдохновился оперой «Гензель и Гретель». Видишь мухомор? – он выпустил её ладонь и указал на красную шляпку на крыше одного из домов. – Это дымоход.

– Серьёзно? – Ника сжала кулаки, призывая себя сосредоточиться на экскурсии. Ладонь всё ещё ощущала прикосновение тёплых пальцев Кирилла.

– Да. Белые точки на мухоморе – это кофейные чашки. Гауди встроил их накказакофе.

«В знак отказа от кофе». Ника с сомнением посмотрела на него.

– Ты меня разыгрываешь, – она достала телефон, сфоткала мухомор и увеличила изображение. – Обалдеть!

На дымоходе действительно располагались самые настоящие кофейные чашки.

– Пойдём вниз! – Кириллу, похоже, не терпелось рассказать обо всех секретах парка.

Они обогнули скамью и спустились по ступенькам.

– Как думаешь, что это? – он указал на ещё одну площадь, окруженную массивными колоннами и строительными лесами. Видимо, здесь шла реконструкция.

– Не знаю, больше всего напоминает театр или концертный зал.