Барселона. Проклятая земля

К удивлению придворных, король Карл позволил Фродоину набирать колонов для Испанской марки, чтобы они обрабатывали землю, принадлежащую епархии, – после набега, который случился летом прошлого года, там снова требовались рабочие руки. Гунфрид, граф Барселонский, находившийся при королевском дворе, тоже дал свое согласие – ведь в его отсутствие епископ наряду с виконтом олицетворял высшую власть в городе. Гонцы и почтовые голуби распространили призыв Фродоина по городам Готии, от Пиренеев до самой Роны. И хотя одно упоминание Испанской марки вызывало страх, нищета царила повсюду, и в Нарбонне собралась едва ли не сотня крестьян и ремесленников, да еще сколько-то заблудших монахов и увечных солдат. Некоторые приходили в лохмотьях, с пустыми руками и видом своим больше напоминали покойников с кладбища; другие приезжали на повозках и приводили с собой рабов. Но все эти люди хватались за свой последний шанс, пусть даже и в самом разнесчастном углу христианского мира. Фродоин повелел своим помощникам вести общий список и лишних вопросов не задавать. Для него тоже начиналась новая жизнь.

Когда епископ Элиас подошел к молодому Фродоину, он заметил на его взволнованном лице слезинку, которая сползала по щеке в черную бороду, аккуратно подстриженную по моде франкского двора.

– С тех пор как я добрался до Готии, я только и слышу, что Барселона вот-вот исчезнет с лица земли, – дрожащим голосом прошептал Фродоин. – Неужели такова воля Всевышнего?

Элиасу было жаль молодого священника. Впереди его ожидала тяжелая задача.

– Я полагаю, воля Всевышнего в том, чтобы вы этого не допустили, однако исполнить ее вам будет нелегко.

Фродоин, не поднимаясь с колен, вновь обратился к кресту и вознамерился продолжить молитву. Но вскоре он уже стоял на ногах. Момент слабости миновал.

– Пути назад нет. Да оборонит нас Господь.

Церковный колокол громогласно зазвонил, и священники вышли на крыльцо. Архидиакон возложил на голову Фродоина роскошную митру, Элиас дал свое благословение. Держа в руке посох, Фродоин обратился к собравшимся перед церковью. Люди застыли в ожидании.

– Те, кто отправляется со мною в это путешествие, знайте: Бог прощает ваши грехи! – выкрикнул молодой епископ, как всегда умело завладевая вниманием толпы. – Больше не имеют значения ошибки, стыд и бесчестья, которые, возможно, тенью лежат на вашем прошлом. Господь остановил продвижение неверных, и прославленный Карл Великий начертил линию, за которую они никогда не должны переступить, – это и есть Марка. Ныне Господу угодно, чтобы мы присоединились к людям, там проживающим, дабы возделывать их покинутые поля, восстанавливать разрушенные монастыри и основывать поселения. Да, нам известно, что эта земля пропитана кровью, но я молился, и Господь ниспослал мне видение.

Элиас воззрился на него в ужасе. Фродоин, как ни в чем не бывало, раскинул руки, принимая толпу в свои объятия.

– Я видел виноградные лозы, согнувшиеся под весом спелых гроздей, видел стада в тысячу голов и неохватные взглядом поля золотящейся пшеницы, я видел столы, ломящиеся от сыров, колбас и свиного сала! Мы движемся не навстречу смерти! Нас ждет земля молока и меда!

Собравшиеся под крыльцом разразились ликующими криками. Жиронские дети упрашивали родителей присоединиться к отряду. От Элиаса не укрылась полуулыбка на лице Фродоина.

– Им нужна вера, – тихо сказал молодой священник.

К Фродоину торжественно подступили пятеро воинов в кольчужно-кожаных доспехах, с круглыми шлемами в руках. Это были солдаты из личной гвардии епископа Барселонского, они прибыли накануне вечером, чтобы сопровождать Фродоина к его резиденции. Фродоин приветствовал капитана Ориоля. Ориоль провел шесть из своих двадцати семи лет, служа Барселонской епархии. С капитаном пришли его лучшие люди – Дуравит, Итало, Николас и Эхиль, все ветераны, однако солдат было меньше, чем рассчитывал Фродоин. Впрочем, нельзя забывать, что прошлогодний набег сарацин привел к потерям – были убитые, были и раненые, которые до сих пор не вернулись в строй. Все гвардейцы давали священный обет хранить жизнь епископа. Фродоин посмотрел в спокойные глаза Ориоля и почувствовал облегчение – ведь самая опасная часть пути лежала еще впереди.

Неподалеку от епископа держался Дрого де Борр со своими людьми – Ориоль пояснил, что это наемники. Фродоин в любезных выражениях отклонил предложение Дрого сопроводить его в Барселону. Он воспринял этот жест как попытку заработать особые бенефиции и отговорился тем, что у него есть собственная охрана. Фродоин не собирался въезжать в свой город, заранее связав себя обещаниями и посулами. Дрого как будто согласился с таким решением, однако в его напряженной улыбке читалась обида.