Барселона. Проклятая земля

Ротель зашвырнула змею в кусты, и в ту же секунду кожа ее покрылась мурашками. В нескольких шагах, среди деревьев, она заметила неподвижную человеческую фигуру в одежде из шкур. За последние недели девушка видела ее уже не раз. Их взгляды встретились. Это мог быть призрак покойника из историй, которыми монахи пугали их с братом в детстве, однако что-то подсказывало девушке, что существо это представляет еще большую опасность. Бросив быстрый взгляд, существо растворилось в лесной чаще, и тогда Ротель перевела дух.

Напуганная девушка побежала в монастырь. Изембард, наверное, совсем извелся, дожидаясь ее. Ротель предпочитала похотливые взгляды мужчин зловещей тени, преследующей ее в лесу.

Несмотря на обещания Изембарда, появление Рожденных от земли не прошло незамеченным. Девушка терпела сколько могла, прячась в глубине простой церкви, не украшенной ни статуями, ни росписью. Наконец она не выдержала:

– Я хочу уйти.

– Нет! – взмолился Изембард.

Оба они принадлежали монастырю. Хотя они и пользовались уважением старого Адальдуса и брата Ремигия, если бы они сейчас покинули храм, Сикст счел бы это непочтительностью.

Эта короткая перебранка привлекла внимание настоятеля. Сикст с недовольным видом оборвал молитву. Рядом с ним стоял Дрого де Борр. Хотя дворянин и объявил, что в юности был рукоположен в сан, в богослужении он участия не принимал. Он имел вид воина, длинные черные волосы обрамляли его бледное угловатое лицо. Дрого перевалило уже за сорок, и он рассматривал собравшихся темными глазами хищника, в которых мерцали невыразимые тайны. Поверх кольчужного доспеха на нем был плащ с вышитым драконом, а свой боевой топор он положил на алтарь – Сикст предпочел не заметить этой дерзости, чтобы ни в коем случае не противоречить рыцарю. В присутствии Дрого людям становилось неуютно, и он наслаждался этим эффектом.

Увидев Ротель, Дрого де Борр нагло ухмыльнулся, склонился к одному из своих людей и прошептал несколько слов. Девушка, не в силах вынести ужасного предчувствия, в тревоге выбежала из церкви.

Настоятель продолжил евхаристическую молитву. Он поднял простую деревянную чашу, обитую латунью. Определенно, такой сосуд не был достоин крови Христа. На Реймсском соборе в 803 году было постановлено, что церковные чаши должны быть из благородных металлов. Санта-Афра являла собою образец нищеты: только церковь и маленький домик на две комнаты, который сами монахи кирпич за кирпичом возвели на холме, предоставленном им во временное пользование графом Жиронским. Община существовала без дотаций и без сервов, с которых можно было бы взимать десятину. Но все это должно перемениться, решил новый настоятель, и первым делом следует обзавестись драгоценной чашей и прочей достойной утварью. Он понимал, что нужно воспользоваться появлением Дрого и предложить богатею что-нибудь, представляющее для него ценность. Вообще-то, Сикст так и подозревал, что Дрого вернулся с определенной целью. Быть может, во время первой своей поездки он приметил Ротель на виноградниках.

Сикст никогда не интересовался происхождением брата и сестры. Осторожные монахи открыли ему не все, что знали: детей обнаружили однажды ночью, в бурю, и волки их не тронули. Прекрасная девушка без родителей и вообще не знающая своих родственников – то был поистине Божий дар. Она принадлежала монастырю, как виноградники или козы. Настоятель, исполненный радужных надежд, продолжил мессу.

Когда служба закончилась, Изембард поздоровался со своими знакомыми из деревни и отправился искать сестру. Юноша пошел к ближайшему роднику, куда Ротель приходила, когда ее одолевали тревожные мысли, но сегодня ее там не было. С наступлением вечера крестьяне разом собрались и ушли из монастыря. Дрого с солдатами тоже выехал в сторону Жироны. Изембард с облегчением вздохнул. Он продолжал искать сестру и решил заглянуть в ее хижину – на случай, если она уже вернулась.

– Ротель?

Изембард услышал сдавленный стон и, не думая об опасности, рванулся внутрь. Юноша увидел, что его сестра лежит на полу связанная, с кляпом во рту, но прежде, чем он сделал еще шаг, кто-то ударил его сзади, и над ним сомкнулась темнота.

– Изембард! Очнись!

Чужой голос гремел в его голове, как молот. Открыв глаза, юноша ощутил нестерпимую боль, сквозь полумрак он различил силуэт старого Адальдуса.

– Ее увезли! – с тоской воскликнул монах.

– Ротель! – выдохнул Изембард. – Что с ней случилось?

– Настоятель продал ее Дрого.

– Но я ведь видел, как он уезжал, с ним были только его люди!

– Он не хотел забирать ее при крестьянах. Когда стемнело, ее увез один из солдат, а помогали ему двое наших. – Адальдусу было стыдно произносить эти слова. – Да простит нас Господь.

Изембард, еще оглушенный, приподнялся с земли. Его охватила паника: он не сумел защитить сестру.

– Брат Адальдус, вы думаете, Дрого приезжал за ней? Раньше дворяне нас никогда не посещали. – Отчаяние его не знало предела.