Барселонская галерея

Что именно должно случиться в грядущие двенадцать месяцев, он, пожалуй, действительно не знал. Жизнь до недавнего времени и так была вполне успешной, а вот, поди ж ты, хотелось какого-нибудь чуда. Хотелось счастья. Хотя он, как и многие, не знал, что же это такое, из чего оно складывается и с чем его едят. И было еще одно, какое-то странное, едва уловимое желание: а хорошо бы судьба меня заметила и дала мне нечто такое, чего ни у кого нет. Ну совсем-совсем ни у кого. Или только у немногих избранных счастливчиков. Например, необыкновенную любовь-страсть, о которой снимают кино. Или чреду невероятных — совпадений, ведущих к грандиозной удаче. Или…

Все это каждый раз казалось Олегу возможным. Он мечтал и готовился. Он был в настроении и предвкушении. Но, просыпаясь первого января, чувствовал себя разочарованным. «Точно Золушка после бала», — как сказала однажды Оля, когда он поделился с ней своими переживаниями. Тогда он возмутился такому сравнению. Взрослый мужчина, вес под сто килограмм — и вдруг Золушка. Но потом, подумав, вынужден был согласиться, только, в отличие от сказочной героини, в лохмотья превращалось не его одеяние, а его мечты и надежды. Этому не было никакого логического объяснения. Год только наступил, ничего плохого не произошло. Все хорошее впереди. Но внутри Олег отчетливо понимал: чуда не будет. Он снова обманут. Праздники кончились. Да, да, именно так. Впереди еще несколько выходных, море недоеденных салатов, любимые старые фильмы, визиты к друзьям и родственникам. Но праздник исчезал утром первого января.

И потому сейчас, в апреле, в последний день своего отпуска, прибыв в барселонский аэропорт, Олег ощущал нечто подобное: праздник кончился.

Его можно было бы понять, если б эта поездка досталась ему с трудом. Но Олег Игнатенко не копил, вкалывая, как вол, долгими месяцами на путевку в Испанию. Он действительно был состоятельным человеком, известным в своих кругах архитектором. Шестнадцать лет назад, когда слова фриланс в России еще и слыхом не слыхивали, Игнатенко одним из первых начал работать самостоятельно, на договорной основе, и неплохо поднялся, проектируя квартиры и загородные дома для «новых русских». Большая часть его тогдашних клиентов не выстояла в лихие девяностые, кто-то разорился, а многие погибли, но кое-кто остался на плаву и продолжал вращаться в мире солидного капитала. Эти люди по старой памяти до сих пор обращались к Игнатенко и рекомендовали его своим друзьям. Впрочем, Олег не был снобом и не гнушался и более дешевыми заказами, которых последнее время тоже стало немало — средний класс рос на глазах.

Словом, Олег мог позволить себе отдых в хорошем отеле несколько раз в год. Более того, он работал на себя, что давало чудесную возможность распоряжаться временем по собственному усмотрению. И ничто не мешало ему продлить свое пребывание здесь. Он легко мог задержаться в Испании еще на некоторое время или улететь в Москву и вернуться, допустим, через неделю. Но не хотел. Это было бы так же бессмысленно, как убеждать себя, что Новый год можно праздновать в любой день, когда душа пожелает.

Ну, в самом деле, почему не нарядить еще одну елку, снова забить холодильник продуктами и наслаждаться?

В Питере существует даже специальный клуб, где Новый год отмечается триста шестьдесят пять ночей в году. Захотелось летом зимы, на здоровье — оплати входной билет и хоть упейся шампанским под бой курантов. Как говорится, было бы желание. В прошлом году Олег смотался туда в июле и оказался сильно разочарован. Всему свое время. Так и с отпуском. Прощай, Барселона, пора домой.

Погруженный в эти странные для апреля и Испании мысли о Новом годе, Олег почти не заметил, как прошел таможню и паспортный контроль, как переобулся, проходя через детектор, в бахилы и потом в свою обувь. Только оказавшись у выхода к самолетам, он спохватился и проверил, положил ли на место документы. Такая уж у него была особенность — вечно боялся их потерять. Друг детства Денис считал это «мнительностью, которая портит жизнь», а бывшая жена Оля «разумной осторожностью и хорошей организованностью». Дэн был язвительным и немного резким, а Оля спокойной и доброй. Ее никогда не раздражали чужие странности и недостатки. Тем более недостатки Олега. Потому что она его любила. И он очень ее любил. И до сих пор не мог понять, почему они расстались.

Все две недели, проведенные в Барселоне, он тщетно пытался ответить себе на этот вопрос. Может быть, за этим и прилетал сюда…