Барсук

— Да, хорошо написанные. — Тобиас взглянул на экран, среагировав на звук пришедшего письма. — И если их можно продать как остросюжетные романы. А что?

Анника положила грязную рукопись на клавиатуру перед Тобиасом. Как крупный черный песок, с листов все еще сыпалась сухая земля.

— Прочитай.

— Да что это, черт возьми, такое? — Тобиас поднял листы, как будто боялся заразиться. — Ян Апельгрен?

Анника пожала плечами.

— Я сама ничего не знаю.

— Я соберу кризисную группу на дополнительную встречу, — сказал Тобиас. — Сделай копии для остальных, но пока больше никому ни слова, пока не разберемся, в чем тут дело.

8

Родители мои были как все, кто с виду доволен жизнью. Я любил читать и почти всегда был погружен в книгу. Никто не удивился, что я еще в юности достал старую пишущую машинку и начал писать небольшие новеллы.

Понедельник, 15 ноября

Анника украдкой посматривала из-за плеча, пока Тобиас закрывал дверь в переговорную у нее за спиной. Она заметила, что он запер ее на замок. Обычно он так не делал. Через стеклянную стену, отделявшую их от офисного пространства, она ловила любопытные взгляды остальных.

— Спасибо, что снова смогли собраться в срочном порядке, — сказал он, усаживаясь на свое обычное место.

Анника взглянула на стопку со свежими копиями рукописи «Я Барсук». Листы все еще сохраняли тепло и немного пахли чернилами.

— Что случилось? — спросила Ребекка.

Положив руку на стопку с листами, Анника сначала посмотрела на Тобиаса, а потом по очереди на всех остальных. В последнюю очередь она встретилась взглядом с Катрин, чьи глаза от любопытства округлились как блюдца. Она как раз намеревалась что-то сказать, но Тобиас прервал ее.

— Пусть Анника расскажет, что случилось, но сначала хотел бы попросить вас соблюдать строгую конфиденциальность. Фредрик Аск крайне заинтересован, чтобы информация не вышла за пределы этого помещения. Все ясно?

— Но что же тут такого секретного? — спросила Катрин.

Анника почувствовала, как язык прилипает к нёбу, и сглотнула, прежде чем заговорить.

— Все это прозвучит не очень правдиво, — начала она. — Но эту рукопись я нашла утром у дверей.

Ребекка с сомнением скривила лицо.

— Что ты хочешь сказать, она там просто лежала?

— Да, именно так. В куче земли.

— Да уж, выглядит неправдоподобно, — сказала Ребекка, поправив указательным пальцем очки.

Анника решила сразу перейти к сути.

— Да, и это тоже. Но она очень хороша. Послушайте.

Она открыла помеченную стикером страницу и начала читать:

— «Я Барсук. Вот моя история. Узнав ее, вы, вероятно, посмотрите на меня другими глазами, но ничего нельзя будет изменить».

Анника еще немного почитала, прежде чем замолчала и взглянула на коллег. Они, едва моргая, смотрели на нее широко раскрытыми глазами. Йеспер Улсон медленно двигал челюстью. Он прижал большой палец к зажатой в кулаке авторучке. Анника откашлялась.

— Это детектив и своего рода биография. Она о Барсуке.

— Том самом Барсуке? — медленно переспросила Катрин. — Об убийце?

Анника кивнула.

— Но это же бред, — снова подключилась Ребекка. — Кто его написал?

Анника набрала воздуха в легкие.

— Ян Апельгрен, — выдохнула она.

Снова воцарилась тишина, прерванная резким хрустом авторучки Йеспера. Он выругался и, высасывая кровь из пальца, покинул переговорную.

Анника пожала плечами.

— На самом деле точно мы не знаем. На титульном листе стоит его имя — это все, что мне известно.

Ребекка покачала головой.

— Должно быть, это кто-то другой. Апельгрен пропал. Он испарился, исчез с лица земли. Насколько нам известно, он мертв.

Анника всплеснула руками.

— Ты думаешь, я не понимаю? Он же был моим автором. Но это именно оно.

— Что? — спросил Тобиас.

— Стиль. Я понимаю, что это не может быть он, но стиль — совершенно его. Конечно, кое-где встречаются отличия, но в этом нет ничего удивительного после стольких лет.

Тобиас кивнул.

— Я согласен. Отрывок, который я прочел, действительно похож на Апельгрена. Что-то потустороннее.

— Но если это Ян Апельгрен, то кто-то должен возобновить поиски, — сказала Ребекка. — Нам следует позвонить в полицию.

— Нет, мы никому звонить не будем, — отрезал Тобиас. — Мы должны хранить тайну, пока не поймем, что вообще нам делать.

— Они неделями искали его после исчезновения, — сказала Анника. — Если он все еще жив, то, может, он всего-навсего не хочет быть найденным?

Катрин уставилась в стену на противоположной стороне комнаты:

— Боже, представьте, что Ян и есть Барсук. Какой ужас!