Бартер со Снежной королевой

Нет, с едой не возникает проблем. С ресторанной едой. Зажраться я ещё не успела, ни в коем случае, но… Когда есть тебе приходится по работе, когда делаешь это в обязательном порядке и часто без возможности выбора (на дегустациях выбирать не доводится, нужно пробовать всё), что-то неуловимо теряется. Может, это считанные проценты удовольствия? Вкус надо расщепить во рту на сегменты, на частички, на молекулы, а затем доложить шефу или су-шефу, сбалансировано ли блюдо, которое ты пробуешь, не слишком ли сухо (жирно, солёно, сладко, кисло и так далее). Находятся ли в гармонии и удачно ли дополняют друг друга текстуры всех составляющих блюда. Презентабельна ли подача…

– …если тебе не нравится, давай, я закажу для тебя что-нибудь ещё, – вклинился в мои мысли голос Максима, и я с благодарностью улыбнулась:

– Прости, задумалась.

– Что-то важное?

– Ты прав, ничего… ничего такого, что не могло бы подождать до завтра.

В самом деле, Мира. Да, у тебя хватает мужчин в ближайшем окружении. На работе.

Вот только общение с ними тесно связано с ответственностью, пунктуальностью, способностью оперативно выполнять поручения и необходимостью бежать в пяти направлениях сразу. Вы связаны одним бизнесом, который вам нужно делать максимально прибыльным – откуда там взяться расслабленности, возможности пофлиртовать в своё удовольствие, поболтать без последствий, предаваясь блаженному ничегонеделанию…

Как-то я выбралась на свидание с парнем, с которым мы пересеклись на сайте знакомств; посидеть и перекусить решили в ближайшей незамысловатой пиццерии. Так вот, по словам кавалера, в тот день мы «вышли на рекорд: до детских травм умудрились добраться буквально за полчаса». Детские травмы препарировал, как нетрудно догадаться, мой спутник.

К чему это я?..

С одной стороны, мы с Максом разделили важнейший для становления личности возраст – подростковый.

С другой – да что я вообще о нём знала, кроме того, что у моего одноклассника вроде бы состоятельный отец, который, проявляя должную сознательность, муштровал своего отпрыска по части учёбы и кучи дополнительных секций и кружков?

Правда, Макс при всём при этом умел забивать на часть принуждений, умудрялся быть довольно популярным в старших классах, не стал ни ботаником, ни «заучкой» – словом, не засох на корню.

Периодически заваливал химию с биологией, зато в английском мало кто годился ему в подмётки. Уроки физкультуры были для него скорее поводом поржать – некоторое время Максим серьёзно увлекался лёгкой атлетикой и плаванием, вдобавок вписался в какую-то секцию единоборств, которую сам называл «сектой». Физические нагрузки обеспечили ему фигуру, на которую не заглядывалась редкая девочка в школьной столовой.

На тусовки, дискотеки и прочие сейшены с попкорном, чипсами и дешёвыми коктейлями, набодяженными из химикатов, Максим выбирался не слишком часто и уходил одним из первых, почти не пил, зато танцевал до упаду и шутил так, что на его трезвость все закрывали глаза.

(Почему-то у нас считалось стрёмным не пить наравне со всеми, впоследствии хвастаясь количеством выпитого: «А потом я на первой паре – как стекло!» Да, вместо уроков у нас были «пары».)

За очередной бутылкой белого сухого, компанию которому составляли гребешки и устрицы, Максим рассказал, что занимает должность директора по связям с общественностью (интересно, почему не просто пиар?), этот пост ему предложил отец в собственной строительной компании (а вот это уже неудивительно). Теперь понятно, откуда взялись «связи с общественностью» – старая школа. Отец рассчитывал, что со временем семейное дело полностью перейдёт к Максиму. Чтобы освоиться, надо было с чего-то начинать, постепенно вникая во все аспекты деятельности компании.

С английским, с гуманитарными дисциплинами, с коммуникабельностью у Макса никогда не было проблем, да и язык был хорошо подвешен. Контакты с прессой, имиджевые статьи, бесконечные фотосъёмки, печатная продукция, наполнение сайта фирмы контентом, отраслевые конференции – работы хватало по уши. Вдобавок недавно Максим начал изучать новые перспективные направления – что строить, что не строить, чему уделять внимание, на что сместить акценты: демократичные хостелы, антикафе, многофункциональные лофты, спортивные центры…

Что ж, всё это объясняло и ладно сидящий костюм, и неплохую машину, и привычку обедать и заканчивать трудовой день в дорогих заведениях.

Вот только держался Максим абсолютно так же, как в детстве – непринуждённо, без пафоса, без подчёркивания каких-то привилегий, с улыбкой, проявляющейся по поводу и без повода.

За очередным десертом – кажется, это было желе из личи с воздушным фисташковым суфле и декором из экзотических фруктов – я зачем-то рассказала Максиму о своей жилищной эскападе, о смене квартирных декораций.

В ответ Максим поведал мне про свою ситуацию с жильём.

– Серьёзно? Не шутишь?.. – Я ложка за ложкой отправляла в рот прозрачно вздрагивающее желе, бестрепетной рукой взломав бастион разноцветного декора.

– Не шучу.

– Живёшь с отцом?..