Бару Корморан, предательница

Стрела ударила загнанную лошадь в крестец. Та с визгом упала, волоча за собой задние ноги и заваливаясь набок. Бару с размаху рухнула наземь и вскрикнула, ударившись головой о слишком свободный шлем.

Весеннее небо над головой. Величественная утренняя заря.

Если ей и хотелось умереть, то недостаточно сильно. Тело самовольно вскочило, рука потянулась к сабле, ноги сделали пару неверных шагов.

Подняв взгляд, она увидела Отсфира. Князь мчался к ней с обнаженным мечом — взгляд исполнен горя и лютой ненависти.

Болт, выпущенный из арбалета, отскочил от шанфрона его коня. Князь моргнул от неожиданности, и в тот же миг второй болт пронзил его грудь. Отсфир обвис на поводьях, на губах его выступила кровавая пена, и он упал.

«Вы не погибнете на Зирохе». Что ж, очередная ложь. Совсем мелкая по сравнению с прочими.

«Прощай», — подумала Бару.

Она обернулась к морским пехотинцам, которые спешили к ней на помощь, и увидела Вестника. Он напряженно указывал на Бару вытянутой рукой и не шевелился.

Да, человек по имени Вестник предложил ей возвышение такой ужасной ценой.

Взгляд его был устремлен на что–то позади Бару, а ее шлем ограничивал обзор.

Вестник открыл рот, чтобы предостеречь ее…

Молот верного дружинника Отсфира ударил по шлему Бару. В ее глазах потемнело. Все вокруг исчезло, словно перед ее носом с треском захлопнули дверь.

* * *

Вестник и впрямь позаботился обо всем остальном.

Княгиня Игуаке, выпив утренний бульон, проглотила вместе с ним и приправу, подкинутую очищенным. Он, конечно же, сумел добавить в чашу Игуаке тетродотоксин — иноземный яд, к которому ей неоткуда было иметь привычку. Передав похвалу повару: «От новой приправы у меня даже губы онемели!» — в самый разгар утреннего совета княгиня обмякла и умерла, разбитая параличом. Так скончалась Коровья Царица, мечтавшая о новой империи и свободной жизни для своего народа.

Глава ее разведки с ревом ворвался на кухню.

— Чья рука сгубила нашу княгиню?! — заорал он.

— Та самая, что движет всеми нами, — ответил помощник главного повара и метнул в лицо главы разведки сковороду с кипящим маслом.

Пиньягата, Князь Фаланг, проводил войсковой смотр перед походом. Он с трудом дышал обожженными в сражении легкими, но его воины стояли навытяжку и вспыхивали гордостью от его одобрительных кивков. Но вот из строя, бросив копье, с улыбкой выступил какой–то бледнокожий человек.

— Бару Корморан подводит итоги, — произнес он, вонзая нож под подбородок князя.

Князь–копьеносец умер стоя. Увы, ему не довелось увидеть мир в своих землях.

В лагере «Армии волка» воцарился хаос: боевых коней разбил паралич.

Кровь и дым завладели Пактимонтом. Солдаты адмирала Ормсмент взяли штурмом убежища мятежников, заливая кислотой потайные комнаты.

Судьба настигла и Глиняную Бабку, когда она тащилась вверх по лестнице в свои башенные покои. Княгиня чувствовала себя усталой и подавленной. Ее печалила кончина Отра и Сахауле, и со страхом ждала она вестей с заливных лугов Зироха. Вдобавок ее удручали воспоминания о давней любви, с некоторых нор вызывающие лишь вьюгу в ее сердце. Она задумалась и остановилась, и вдруг какой–то дерзкий рабочий выскочил из тьмы и окатил ее с головы до ног вонючим каустиком[34]. Бабка поспешила в умывальню, и при первом же соприкосновении с водой каустик ослепительно вспыхнул буйным неугасимым пламенем.

Так ушла Эребог со стужей в глазах — единственная из ордвиннских владык, осмелившаяся побывать за Зимними Гребнями.

Очищенная, которой была вверена забота о княгине Вультъяг, не смогла отыскать своей жертвы.

— Выслана, — угрюмо буркнул дружинник княгини. — Отправлена на север с Зате Олаке. По приказу Честной Руки.

Лагерь «Армии волка» лихорадило.

По Зироху разлетались разные слухи.

— Отсфир и Вультъяг, втайне обручившись, сговорились свергнуть Бару Рыбачку и править Ордвинном вдвоем!

— Нет! Стахечи с Королем по Нужде идут вниз по Инирейну, вознамерившись завершить завоевание столетней давности!

Волк принялся искать хозяйку. Гонцы сбивались с ног. Орали лейтенанты и их помощники.

Но Бару Рыбачка словно в воду канула.

Обезглавливание завершилось. Теперь осталось собрать урожай — великое множество созревших семян — пока их не разнесло ветром. В конце концов, самым ценным трофеем, взятым с бою, стала легенда о Зирохской битве и о тайне, раскрытой на лугах Зироха.

С этим знанием можно было противостоять Маскараду.

С вершины холма Хенджа взвилась в небеса красная ракета. Очищенный, укрывшийся среди камней, поднял подзорную трубу и начал изучать обстановку.

Их плоскодонные баржи были брошены в болоте, в нескольких милях позади. Зрачки — до сих пор расширены от листа каменщицы, позволяющего не плутать в темноте.

Первые ряды морской пехоты поднялись из укрытий и двинулись вперед, буквально продираясь сквозь туман над южными болотами.