Читаем Барвиха полностью

– Что за бред? – его лицо скривилось, как будто он закусил рюмку водку лимоном. Кирилл пытался изобразить удивление, у него немного получилось это, ведь он действительно был удивлён, но проблема в том, что ему нужно было изобразить несколько иное удивление. За этой наигранной эмоцией таился страх. Внезапно я ощутил нервную вибрацию в помещении. Это исходило от Кирилла. Мне стало даже стыдно, что я поставил его в такое положение.

– Ну, давай посмотрим, – сказал я.

Мы открыли ЗУП. Я ему всё показал и сказал с иронией:

– Не, может это какой-то баг, сбой в программе там…

– Странно…

– Мы просто с парнями уже подумали, что ты приходишь, отмечаешься и не работаешь на самом деле.

– Нет. Я правда был на Кубани, – ответил он неуверенно. – Ладно, будем разбираться. Я пошёл.

И он ушёл. Через час он мне написал в вост, что он всё выяснил и действительно сбой в программе, что все получат столько, сколько должны. Бля, он воспользовался моим ироничным оправданием его. Пиздец)) Только он поторопился объяснять это мне. Уж слишком быстро он как-то всё выяснился. Время было за девять вечера. У кого он в это время мог что-то выяснить – это вопрос, потому что все офисные сотрудники Меркури, в том числе и айтишники, работают до 18:00. Угар. Я ему ответил: «Ну, я надеюсь, этот баг пофиксят». После этого он больше так не делал. Какое-то время не делал. Потому что отныне я стал проверять, как он ходит на работу, и скринить, собирать компромат. Мы с парнями даже думали о том, чтобы на него настучать. Лысый выбил себе должность зама склада, и у него были амбиции стать начальником склада вместо Кирилла. Только амбиции довольно вялые, потому что об этом он думал только когда напьётся. На работе же он держался с Кириллом весьма дружелюбно и жаловаться на него не собирался.

Кстати, когда я рассказал Славику об этом разговоре с Кириллом, он был в экстазе просто. У него горели глаза, он спрашивал меня о подробностях и хвалил меня за смелось. Славик сильно осуждал Кирилла, но в глаза ему ничего не говорил. Часто за вечерним чаем мы судачили со Славиком о том, какой Кирилл хуёвый начальник, какой он чёрт ёбаный и что он думает только о себе. Я, на самом деле, как мог оправдывал Кирилла, точнее старался быть объективным, и, если Славик перегибал палку, я не соглашался. Но после вот этой наглой хуйни… ПОКА Я ЕБАШИЛ ШЕСТЬ ДНЕЙ ПОДРЯД БЛЯТЬ ОН ПРИХОДИЛ, ЭТОТ КИРИЛЛ, ЭТА СУКА, ОТМЕЧАЛСЯ И ПОЛУЧАЛ ЗА ЭТО ДЕНЬГИ. Не, ебать того рот, я был зол на него.

[Переслано из Поцскриптам Киста]

Сегодня мне приснился отвратительный сон. Будто я стою под душем у себя в ванной комнате, спокойно моюсь, и внезапно, блять, Слава, голый, залезает ко мне и тоже начинает мыться. Мне неприятно это, и я говорю ему типо: «Ты чо, блять, тут делаешь?» А он отвечает таким будничным тоном: «Да я, т-бля, помыться залез». Пиздец.

Это всё говорит о том, как меня заебал Слава. Он просто везде. Везде его вещи. Везде его чай этот, блять. Везде его голос. Слава занимает очень много пространства, потому что постоянно перемещается по складу, постоянно что-то проговаривает вслух, разговаривает по телефону на громкой связи, обращается ко мне, причём говорит абсолютно ненужную и пустую информацию. Устал я от него, честно говоря. Хорошо, что завтра буду работать с Этим Червём. Вот будет кайф. Можно будет спокойно сидеть, читать, если работы будет немного. Этот Червь как раз наоборот очень мало пространства занимает. Он как будто вообще не присутствует. Что тоже не очень круто, на самом деле, потому что с ним особо даже и не поговоришь. Но всяко лучше, чем Слава. Я в ахуе. У меня травма теперь психологическая от того, что он ко мне в душ залез во сне.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза