Читаем Барвиха полностью

Да, кстати. В марте уволился Саня Храмченко. Перешёл водителем в какую-то компанию. Уходя, он мне сказал, чтоб я тоже уже бежал подальше куда-то. Я согласился с ним и пожелал удачи. А на его место быстро пришёл новый водитель. Тёма. Но другие водители дали ему погоняло «Ганжа», потому что его голос всегда был вальяжным, как будто укуренным. Я думаю, в выходные такое бывает с ним. На самом деле, приятный тембр у него. Чисто такой. ПАЦАНСКИЙ. Тёма использует интересные слова и выражения в своей речи. Такие как: тоси-боси, моросишь, командир, ясен хуй, базар. В общем, те слова, которые мне нравятся. Сам по себе Тёма высокого роста, стройного телосложения, кожа у него смуглая. Волосы чёрные, коротко стриженные под машинку. Выдающийся подбородок, большие губы, большие глаза, большие руки, крупные пальцы. Не знаю, какой он национальности, но точно не русский, хотя говорит он без акцента, но явно с каким-то региональным говором. В целом, Тёма мне оказался по душе. Я ему, видимо, тоже. Он меня называл «Пахан», как мой кент, а при рукопожатии всегда по-братски похлопывал по плечу.

Ну, вот и всё, что было интересного в марте. Дальше апрель, а там произошло кое-что интересное.

[Переслано из Поцскриптам Киста]

Я уже как-то писал, что ненавижу присутствовать, когда кто-то ест. Особенно, если я не ем в этот момент. На работе мне приходится обедать с коллегами. Бля, и как же все едят по-разному. Вот взять, например, Этого Червя. Пища у него довольно скромная, но на вид такая, будто он приготовил её сам. Сам и с душой. Когда он жуёт, мне кажется, что в его полости рта раздербанивают еду на части около сотни опарышей. Этот звук возникает, наверное, из-за обильного перемещения слюны в его рту. Это противно слушать.

А Слава вот ест без каких-либо раздражающих звуков, он раздражает тем, что предлагает тебе всю свою еду. Когда Слава обедает, он прям целую поляну накрывает. Весь стол заставлен его едой. Там и еда в контейнере, и еда из другого контейнера, и чай, и лепёшки, и какие-то баночки всякие, например, с лечо или вареньем. Но. Ест он очень мало. Всё это делается больше для картины. В целом, я охотно угощаюсь лепёшками.

Кирилл ест быстро, агрессивно и старается обедать в одиночестве, он почти не жуёт еду. С собой он носит несколько контейнеров, в одном гарнир с мясом или курицей, в другом овощи. При этом он смотрит всякие видосы на планшете про другие страны. Он мечтает иммигрировать.

Ваня (Лысый) хавает развязно, в расслабленной позе, периодически рыгает, громко хлюпает, когда запивает еду. И, кстати, на удивление на это смотреть не мерзко. Настолько это выглядит естественно, что не вызывает раздражения. И его не волнует вообще, видит это кто-то или нет.

А я как ем? Бля, да хуй знает, кстати. На застолье скромно, стараюсь не издавать звуки, как будто я и не жую вовсе. С близкими людьми более расслабленно. Надеюсь просто, что я не выгляжу как свинья ебаная, когда ем. Хотя если я ем пьяным, то наверняка так и выгляжу.

Апрель. Прекрасный апрель! У меня ещё был День Рождения в этом месяце, и такой прекрасный подарок мне сделала судьба. А всё, как всегда, началось с тревоги.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза