Барышня ищет работу (СИ)

— Ещё бы, после стихийного-то выброса, если это был он, — закивал Болотников. — Значит, милейшая наша Софья Людвиговна, благотворительница, почётная гражданка и прочая и прочая, жила за счёт того, что тянула силы из других, и если бы не эта специфическая барышня, то так и продолжала бы?

— Выходит, так, — пожал плечами Соколовский. — Для меня это тоже оказалось сюрпризом. Неприятным.

Он ещё добавил — что недавно в служебной поездке узнал о том, что родные предыдущей компаньонки потеряли девицу и просили его сообщать, если он что-либо о ней узнает.

— Узнал, — произнёс со вздохом. — Придётся же сообщить.

— Говоришь, записал всё? — тоже вздохнул Болотников. — Хорошо. Докладывать голове и губернатору будем уже завтра, что ли. А сейчас что мы имеем? Тело?

— Тело, — кивнул Соколовский. — И вот это, — кивнул он на кресло.

Дальше он снимал свою серебристую накрывашку… и оказалось, что на кресле лежит вовсе не тело, и даже не что-то похожее, а кучка чёрного пепла.

— Это, конечно, прямо по классике, — вздохнул Болотников. — И что с этим делать?

— Под лёд на реку? — глянул на него Соколовский. — Там унесёт.

— Видимо, так. Сосуд есть?

— Найдём, — Соколовский похлопал себя по карманам, покачал головой. — Отлучусь на минутку до себя?

Болотников кивнул, и он исчез.

— И что же, милая барышня, вы и впрямь не подозревали, что являетесь магом? — спросил он меня.

— Нет, — я чуть-чуть пошевелила головой.

— Наверное, и так тоже бывает. С Зиминым я поговорю, непременно.

Тут вернулся Соколовский и показал металлическую шкатулку — небольшого размера.

— Я думаю, получится, — сказал он.

А потом, не касаясь, собрал пепел в кучку, приподнял и ссыпал в шкатулку — не прикасаясь к нему даже кончиком пальца. Поставил на стол, и накрыл таким же куполом, какой накрывал кресло.

— Хорошо, пусть пока остаётся. И что же, тело заберём, кабинет опечатаем, а барышню-то уложить бы, еле дышит, — глянул на меня Болотников.

— Сейчас сделаем, — кивнул Соколовский.

Подошёл, поднял меня с кресла, подхватил на руки и за один шаг унёс в мою комнату. Через то самое странное место, в котором я сегодня уже побывала. Положил на кровать.

— Вам нужно спать, Ольга Дмитриевна. Ещё, конечно, мыться и есть, но спать сейчас — самое простое. Спите пока, а завтра я вас навещу.

Кажется, позвал Агафью, и она уже помогла мне снять платье, и всё время причитала — как же мы теперь, без барыни-то. Но я совершенно не имела сил, чтобы что-то ответить, поэтому слушала молча. А как только она вышла вместе с лампой — так сразу и уснула.

26. Рождение мага-некроманта

26. Рождение мага-некроманта

Я проснулась — просто проснулась, просто от сна безо всяких там дурацких сновидений и золотых женщин, и прочих неприятностей. В доме стояла тишина — непривычная тишина, такая бывает только ночью, а тут день белый, судя по окошку. Обычно ходили, что-то делали, перекликались Марфуша и Агафья, встревал Афанасий или Степан, важно говорил что-нибудь Антип Валерьяныч. Сейчас же я прислушалась и далеко не сразу расслышала тихий разговор где-то снаружи. Что ж, умыться, одеться да выходить.

Я всё ещё ощущала себя слабой, но уже не настолько, как ночью. Глова слегка кружилась, очень хотелось есть. Вот сейчас пойду поищу, что бы съесть.

Все они сидели на кухне, вокруг стола, на котором Марфуша стряпает. И сама Марфуша, и Агафья, и Степан, и Афанасий, и даже Антип Валерьяныч, который на кухню обычно не захаживал. Пили чай, ели пирог, говорили тихо. Увидели меня, обрадовались.

— Оля встала, хорошо-то как!

— Жива-здорова, слава богу!

— Оленька, а мы вот тут. Даже говорили тихо, чтоб тебя не разбудить.

— Как же мы теперь-то, кто скажет?

Меня тут же усадили на лавку, и дали чашку чаю, и пирог, и каши с маслом положили. И рассказали, что проспала я остаток ночи, весь следующий день, всю ночь и ещё немного. А тем временем разные чиновники совершали всё, что должно — забрали тело Антонии, а про барыню-то, оказывается, сказали, что от той и тела не осталось, как бывает, оказывается. И что её не хоронить будут, а просто сбросят под лёд, что там Михаил Севостьяныч в шкатулочку собрал, он показал. И самый-то ужас — в подвале образовалась дверь, которую до того никто не видел, и за той дверью, на льду и под, как сказали полицейские, заклятьем нашли тела прежних камеристок барыни, и лежали они там, будто живые, только в лицах-то ни кровинки, а некоторые там находились-то уже ой, как давно! Последнюю-то, Танюшу, все они знали — только в сентябре, по словам барыни, уехала замуж, а оказалось, что вовсе и не замуж, а туда, откуда не возвращаются, и барыня ей в самом деле в том помогла!

По словам Антипа Валерьяныча, городские власти пребывали в таком же недоумении, как прислуга в нашем доме. Потому что никак не ожидали узнать такое вот о госпоже Серебряковой, бывшей одним из столпов городского обустройства и благотворительности. Поверенного Софьи не было в городе, должен был вернуться на днях, и ждали его, чтобы выяснить — что там вообще с деньгами, сколько их всего, куда вложены. И понять, что с ними дальше делать.