Барышня ищет разгадки (СИ)

— Вот, начал думать, Митька, молодец, можешь же, когда хочешь, — кивнул Болотников. — Скажи-ка, смертушка, когда у нас начались странные эти упокойнички?

— Первые случаи в начале декабря, — тут же отозвался Соколовский. — И все — по железной дороге, от неё не отступали.

— Исключая собственно Сибирск, — сощурился Пантелеев. — Железная дорога на противоположном от нас берегу.

— Что значит — нашему герою река не преграда, — подытожил Соколовский. — Но передвигается он поездом. Пассажирским или товарным.

— Попрошу сведений через жандармерию — сопоставим, что там за поезда приходили в дни, когда находили жертв, — сказал Пантелеев, ни на кого не глядя.

— И то хорошо. Что ещё знаем? — продолжал Болотников.

— Что это или маг, или у него в подручных маг, — скривился Пантелеев. — Проверить всех магов города?

— Где людей-то найдёте? — усмехнулся Черемисин.

— У вас попрошу, — не спустил тот. — Это дело надо решать, по голове не погладят, если выйдет за пределы губернии.

— А точно знаем, что не вышло? — быстро спросил Болотников.

— Так вот уточнить бы, хотя бы у коллег в Енисейске, — Соколовский снова улыбнулся.

— Уточню, не было ли чего, приватно, по своим каналам, — сказал, подумав, Болотников. — Итак, что ясно? Что беда пришла, что она у нас тут не просто пришла, а поселилась, что перемещается по железке, и людей, значит, ловит на улицах, а иногда и в дома заходит. Нужно найти, ясно? Чем скорее, тем лучше. И ещё — почему такая смерть? Для чего это? Что нужно убийце? Почему не просто убить, а обескровить и запретить рассказывать?

— Второе понятно — чтобы не поймали, — тут же ответил Пантелеев.

— Предположим, — кивнул Болотников. — Значит — для чего нужно убить именно так? Что он хочет получить? Зачем кровь и почему нет следов на теле?

— А если это и впрямь сказочная тварь? — сощурился Черемисин.

— Все сказки имеют под собой что-то, Дмитрий Львович, — заметил Соколовский. — Не с потолка же их берут. А копни — и накопаешь что-то жизненное.

— Вот и копайте, — кивнул тот. — И если это всё, то я прошу дозволения отбыть — исполнять порученное. Искать магов и проверять приезжих.

— Ступай, — согласился Болотников. — Семён Игнатьевич, вас тоже не задерживаю. А знающихся со смертью прошу остаться, побеседуем.

Мы с Соколовским переглянулись — значит, побеседуем.

Болотников выпустил из-под запирающего заклятья остальных, а на нас с Соколовским взглянул пристально и сурово.

— Ну что, а теперь — что сам думаешь, говори.

Соколовский едва заметно усмехнулся.

— Так вот не придумал пока ничего. Даже полмысли не шевельнулось. Не припомню, чтобы где-то была описана такая смерть.

— Есть, кого спросить? Только, сам понимаешь, чтобы далеко не пошло, а то не сносить нам всем головы.

— Понимаю. Спрошу, у разумных и знающих. Вдруг и вправду что подскажут.

— Два дня тебе. Сегодня спросить, завтра пусть поищут и расскажут.

— Хорош мечтать, а ну как не расскажут? — видимо, Соколовский будет усмехаться даже там и тогда, где не останется просто больше ничего.

— Сам будешь думать тогда, — проворчал Болотников. — Сам понимаешь, если у меня тут незнамо кто сожрёт половину губернии, а я, понимаешь, ни сном, ни духом, то плохо придётся всем, кто у меня тут служит. Сначала губернатор голову снимет, а потом и в министерстве — ну, там уже догрызут, что останется.

— Может быть, мне придётся метнуться дня на два-три самому, не теряй, — раздумчиво сказал Соколовский.

— У тебя теперь сотрудница есть, если что — она за тебя, — усмехнулся Болотников. — Как, справляется?

— Вполне, — кивнул Соколовский.

— Говорите, Ольга Дмитриевна. Что молчали, то похвально, нечего болтать с этими двумя. А теперь слушаю вас. Как вам служба, что приметили, что удивило, что заставило задуматься?

— Хорошая служба, — кивнула я. — Посмотрела на две больницы, на тех, кто там что делает, и как. И немного другого тоже зацепила.

Я рассказала о больничных буднях и об истории с Петрухой из Иннокентьевского.

— Правду говорят — некромант везде нежить найдёт, — снова усмехнулся Болотников. — И что же, ушёл, и с концами?

— Михаил Севостьянович сам проверил вчера. Ушёл. И собутыльнички его тоже ушли и у нас не задержались, а то ведь и ещё кто-нибудь с ними бы выпил, и с тем же исходом.

— Так хоть бывает, чтобы ушли и не вернулись? — не поверил Болотников.

— Бывает, — пожал плечами Соколовский. — Мы ж не знаем, кем они при жизни были. Увы, не повстречались, а то упокоили бы и их тоже.

— А вот скажите, Матвей Миронович, — начала я.

Оба уставились на меня.

— Слушаю, — кивнул Болотников.

— Когда я только появилась в Сибирске год с лишним назад, то меня едва не услали в Афанасьевский завод, потому что у меня украли документы, и я не могла устроиться ни на какую работу без рекомендаций. И объясняли это распоряжением губернатора. Из чего я заключила, что бездомных и прочих подобных просто нет, потому что их всех давным-давно отправили в тот завод. Однако же у нас тут нет-нет, да промелькнёт жертва из бездомных и безработных, и никакой господин Носов из Иннокентьевского той жертве был не указ. Как так?