Барышня-певица, или наследство польской бабушки (СИ)

На такое предположение даже моё сверхуспокоенное сердце скакнуло в груди.

- С-студию?

- Ну конечно! То есть, я не уверен, что нам нужна своя собственная - можно ведь её брать в аренду. С этим тоже проблем не будет.

- Ты хочешь... чтобы я записывалась?

- А ты не хочешь? Лайла, я, конечно, буду просто счастлив, если стану единолично наслаждаться твоим талантом, но мне кажется, это эгоистично. У тебя дар, который нужно дарить людям... Мне так кажется...

Хотелось наброситься на него с объятиями и поцелуями, плакать и смеяться одновременно - хорошо, что успокоительное помогало сдерживать эти порывы: здесь это было бы неуместно... неприлично. Мама всё ещё следила за мной. Конечно, она больше не имеет такой власти, но я на всякий случай предпочла обойтись чуть более крепким пожатием руки Гаяра.

К сожалению, блаженное спокойствие не смогло переступить порог нашей с ним спальни вместе со мной. Безмятежность сняло, как рукой, опять начало потряхивать. Муж оставил меня в комнате и через минуту там появилась служанка, чтобы помочь мне снять платье: корсет имел никак не менее полусотни застёжек, да и выбраться из юбки оказалось непросто. Потом девушка отвела меня в соседнюю комнату и предложила принять ванну с ароматическими маслами, но несмотря на приятную тёплую, даже почти горячую воду, у меня буквально не попадал зуб на зуб, поэтому через пять минут я выскочила оттуда и побежала в душ. Нужно покончить с этим поскорее. Думаю, во второй раз уже не будет так страшно...

Я поспешно вытерлась полотенцем и надела шёлковую сорочку без рукавов, оставленную служанкой. Она облегала моё тело, мягко подчёркивая каждый изгиб и в то же время оставляя лёгкие недосказанности. Ничего, так ничего, в ней я даже похожа на женщину, а не на тощего подростка...

С бешено колотящимся сердцем я приоткрыла дверь в комнату. Гаяра увидела не сразу, а только привыкнув к полумраку. Он сидел на краю кровати в пижаме из хлопка такой выделки, что он был похож на шёлк. Я медленно, бесшумно приблизилась к нему, положила руку на плечо. Он еле заметно вздрогнул, повернул голову, поцеловал тыльную сторону моей ладони. Взял руками за талию, потянул к себе. Я подчинилась, оказалась между его ног. Гаяр обхватил руками бёдра, обёрнутые в шёлк, уткнулся лицом в живот.

- Ты даже не представляешь, как я об этом мечтал... Последние пару месяцев почти ни о чём другом думать не мог...

- У тебя это тоже... в первый раз? - наивно спросила я.

Он помолчал пару секунд, а потом выдохнул:

- Нет. Не хочу тебе врать. У меня это не в первый раз.

Мою грудь пронзила острая игла ревности, но в то же время... не знаю, как это объяснить, не знаю почему, но мне вдруг захотелось... Ещё чуточку сильнее захотелось испытать это с ним. Будто ревность возбуждала другие чувства.

- Но я никогда не был так влюблён, как в тебя, - продолжал откровенничать Гаяр. - И я хочу тебя... до умопомрачения и боюсь разочаровать и сделать больно...

- Но ведь это неизбежно, - вздохнула я.

- Ты не обижаешься из-за того, что у меня были другие женщины?

Я задумалась.

- Нет, кажется, не злюсь... Но не в том смысле, что согласна делить тебя с кем-то ещё...

Он улыбнулся:

- И не нужно. Ты моя единственная... Принцесса... Моя маленькая певчая птичка...

Он подхватил полы моей сорочки и легко стянул её через голову, оставив меня совсем голой. Я ужасно стеснялась своих торчащих косточек, обнажённой груди и, конечно, самого неприличного места, которое даже называть вслух нельзя. А оно оказалось абсолютно ничем не прикрыто: готовя меня к свадьбе, косметолог разобралась и с естественными покровами. Хотелось спрятать свои несовершенства и непристойности, но я понимала, как глупо буду выглядеть, да и рук всё равно не хватит на всё тело... поэтому я оставалась неподвижной, молча сгорая от стыда.

Гаяра, однако, это всё, похоже, ни капельки не смущало - наоборот, нравилось и возбуждало. Подхватив руками за талию, он уложил меня на постель, тут же сам избавился от рубашки и навис надо мной. От вида его обнажённой груди и живота у меня перехватило дыхание. Я понятия не имела, как всё это должно выглядеть, но моё подсознание, кажется, было прекрасно осведомлено: мне до умопомрачения нравилось то, что я видела. В животе разгорался настоящий костёр, а между ног ломило. Я протянула руку и потрогала густо покрытую чёрными волосами грудь мужа. Он дышал очень тяжело и часто, а от моих прикосновений этот процесс, похоже, совсем срывался. Моя рука скользнула вниз, по животу к брюкам, а ещё через мгновение уткнулась во что-то твёрдое и продолговатое. Гаяр зарычал - совсем не страшно - даже наоборот, я поняла, что эти прикосновения ему приятны.

- Ещё? - спросила я еле слышным шёпотом, и он кивнул - резко, однозначно.