Барышня-попаданка 2

— О, Дарья, а вам куда? — ко мне оборачивается председатель, которого я чуть не сбиваю с ног возле стойки с бабулей, проверяющей билеты. — Могу подвезти!

— Нет-нет, не нужно, спасибо, я сама доберусь, — я ещё быстрее перебираю ногами, чтобы выбраться наконец из этого опасного для Володи места, проталкиваю Володю вперёд себя, и… С него падает капюшон.

— Председатель, я нашёл нашего нелегала! — на нашем пути встаёт суровы Дмитрий. — Вот это да, всё время, которое мы осуждали план его поимки, он был под нашим носом!

— Где, где нелегал? — из-за широкого плеча Дмитрия выныривают Алиса и Иннокентий.

Нам с Володей не остаётся ничего, как броситься бежать назад по коридору, надеясь, что удастся где-то спрятаться. Добежав до открытой двери, ведущей в какой-то полутёмное захламлённое помещение, мы не раздумывая забегаем, оглядываясь, где бы тут затаиться.

Из-за темноты я спотыкаюсь, хватаю Володю за руку, Володя роняет какую-то шкатулку…

— Не трогайте артефакт, он предназначен для Алисы! — кричит нам возникший из глубины помещения Никита, но уже поздно — Володя поднимает шкатулку с пола и случайно открывает её.

Я вижу исходящее от шкатулки лёгкое зеленоватое свечение, и сразу же чувствую, как нас начинает затягивать водоворот, знакомый мне по путешествию в XIX век. Никита тоже понимает, что что-то неладно, хватает меня за ногу, но вместо того, чтобы вытащить меня из этого водоворота, отправляется в него вместе со мной и Володей.

Откуда-то издалека я слышу голоса председателя, Иннокентия и Алисы, но они становятся всё дальше и дальше, и, наконец, совсем замолкают. Я прихожу в себя на полу какой-то комнаты, уставленной старинной мебелью, и, пошатываясь, поднимаюсь — всё же путешествия во времени не проходят даром, всё немного плывёт перед глазами.

Рядом со мной поднимаются с пола Володя и Никита, мы с ними только успеваем друга на друга посмотреть, как неподалёку раздаётся чей-то голос:

— Все сюда, я обнаружил лазутчиков!

7. Знакомство с Иваном Грозным

Не проходит и мгновения, как нас хватают какие-то люди в длинных одеждах, вытаскивают из небольшой комнаты, в которую мы попали, и совершенно бесцеремонно тащат по усланному коврами коридору!

— Ребята, никакие мы не лазутчики, отпустите нас! — пытаюсь я воззвать к совести агрессивных незнакомцев.

— Вы нас с кем-то перепутали! — вторит мне Никита, а Володя вообще ничего не говорит, только пытается избавиться от скрутивших ему руки за спиной пары бородатых и не очень добрых молодцев.

— Молчите, вороги государя нашего, — сурово говорит нам темноволосый мужчина в шапке с соболиной опушкой, и я не придумываю ничего лучшего, как последовать его совету и прикрыть рот.

Кто знает, чего можно ожидать от этих нехороших граждан?

Потащив нас по длинному коридору, наши недоброжелатели затаскивают нас в большую залу, в которой я сразу же замечаю восседающего на троне сухощавого бородатого мужчину с мрачным и подозрительным взглядом проницательных голубых глаз.

Не припомню, чтобы в музее раньше была тронная зала, наверное, отправляя в прошлое, артефакт переносит не совсем в то же самое место. Интересно, какая у него погрешность? Десять метров? Сто?

— Государь, мы нашли в ваших покоях лазутчиков, и сразу же привели их к вам, — докладывает темноволосый. — Изволите сами их допросить?

Вот те на, час от часу не легче, и нас занесло в спальню самого Ивана Грозного! Как теперь прикажете себя вести, чтобы выпутаться из этой неловкой ситуации? Как объяснить, что мы попали в неё ненамеренно?

— На колени, нечестивые! Сказывайте, кто вы такие есть, и что делали в моих покоях? — грозно спрашивает у нас Иван Васильевич, и я понимаю, что дела наши совсем плохи. Но в отличие от моего прошлого путешествия в прошлое я здесь не одна, и Никита оказывается куда более подготовленным, чем я.

— Челом бью, государь, и прошу вашей милости! Я и мои друзья оказались в ваших покоях не по злому умыслу, а совершенно случайно! — историк снимает солнцезащитные очки и падает на колени перед троном.

— Случайно? В покоях государя? — насмешливо приподнимает бровь Иван Васильевич, и Никита понимает, что битьё челом делу никак не помогает.

— Да, случайно, — вступает в беседу Владимир. — Мы с друзьями искали хоромы моих родителей, с которыми я разлучился в раннем детстве, и случайно попали в царские…

— А из чьих ты будешь? — интересуется Иван Васильевич.

Смотрит на нас так, будто думает: «Ну, головы срубить я им ещё успею, послушаю, что расскажут».

— Я из рода князей Орловых, в раннем детстве был украден цыганами, и вот, наконец, смог вернуться в Москву, чтобы воссоединиться с родными.

Вот Владимир даёт! Ну и фантазия у моего жениха! Интересно, купится ли государь на его великолепную историю? А если и купится, вдруг решит проверить? Тогда нашим головам точно несдобровать…

— Из рода Орловых, говоришь? А почему одеяния басурманские? Не припомню, чтобы цыгане такое носили. Сейчас мы проверим, какой из тебя Орлов, — как я и предполагала, Иван Васильевич решает удостовериться в правдивости слов моего жениха.