Басаврюк XX

«Серый» спокойно спал на соседних нарах. Отец Василий до боли пытался вспомнить, где он мог видеть эти стальные глаза и незатертое годами идеальную выправку, и боялся своих догадок. Не раскрывая глаз, «Серый» очень тихо, так что мог услышать только отец Василий, проговорил:

— Что, пан отче, многие в Украине за двадцать лет изменилось?

Священник вздрогнул. Неповторимая интонация в голосе подтвердила, что он не ошибался. «Серый» продолжил почти неслышно:

— Теперь вот что: вы подтвердите следователю, что материалы по 1926 года мы спрятали в бункере десять лет назад. Но открыть сейф не подорвав сможем только мы вдвоем. Все, спокойной ночи.

Отец Василий удивленно смотрел на «Серого», то спокойно дышал и священнику показалось, что эти слова просто пригрезились ему.

* * *

«Серый» немного помолчал, внимательно посмотрел на усатый портрет, чернильницу, фуражку с синим верхом и начал:

— Ну, господин капитан, разве я такой дурак, что не сразу понял, что вы батюшки в мою камеру недаром упекли. Думаю, вы из него всю правду все единственно выбьете. Поэтому и мне скрывать нечего.

Следователь, слабо скрывая удовольствия, сел за стол и взял перо.

— Вижу, граната не все мозги тебе выбила. Продолжай.

— Зовут меня Петр Бойчук, псевдо «Волох», «Серый», возглавлял окружную военную референтуру, прибыл для инспекции Отделов особого назначения УПА — «Запад». Готов сотрудничать с вами, но, господин начальник, — Бойчук пододвинулся ближе к следователю, — я так думаю, что мной сейчас восемнадцатый отдел больше интересуется?

Капитан кивнул, а «Серый» удовлетворенно продолжил:

— Я знаю, что их интересует, — двадцать шестой год и что мы раздобыли тогда со священником. Так вот, господин капитан, завтра двадцатое число, так?

Следователь молча кивнул головой.

— Материалы спрятаны в тайнике. Сейф заминированный, код разминирования знаем я, — первую часть, и священник, — вторую часть. Если до двадцать третьего числа этого месяца мы не откроем сейф, чета «Головореза» его просто подорвет, и тогда восемнадцатый отдел будет очень недоволен…

Умелый удар снес «Серого» со стула. Капитан выдохнув:

— Ты что, сука, грозишь?

«Серый» засмеялся разбитым и окровавленным лицом.

2

Машина тарахтела по раздолбанной дороге. В 44 — году сильно порезали ее тяжелые гусеницы отступающих немецких панцеров, и с того времени только матерные слова из солдатских грузовиков покрывали глубокую колею. На этот раз грузовик шла впереди легкого трофейного бронетранспортера, позади трясся легковой черный автомобиль. Солдаты в синих фуражках мрачно ругались, цепляясь за борт каждый раз, когда машину подбрасывало вверх. Вокруг были чужие горы и чужие деревья. Солдаты крепко сжимать автоматы, мрачно озираясь вокруг. Однако ради чего решило руководство охранять двух узников таким усиленным конвоем, солдаты не знали.

Бойчук и батюшка со скованными впереди руками сидели внутри бронетранспортера. Мало того, что их немилосердно трясло в стальном коробе, — уже через час после начала путешествия, от духоты и страшной жары, они были сильно промокшие от пота. Напротив сидел сержант, держа направленный на них автомат. Из — под шапки по напряженному лицу сержанта стекали струйки пота. Видно было, что он очень хорошо понял многозначительный капитанский приказ: «За этих двух головой отвечаешь».

Отец Василий время от времени чувствовал, что теряет сознание; тогда враз дергал головой и снова внимательно смотрел на черный отверстие ствола ППШ.

Бойчук, по своей привычке, чуть быстро глаза, пристально улавливая все мельчайшие детали, хотя и ему было трудно сохранять степенный вид, стукаясь головой о борт.

В автомобиле ехал следователь с тремя автоматчиками. Мысленно он уже не один раз клял себя за решение соваться в горы, поверив этом бандеровцу. Он пытался успокоить себя, что сейчас не сорок шестой год, когда носа даже на окраину города нельзя было выдвинуть, и что вокруг остатков раздробленных чет УПА в этом районе все плотнее сжимался петлю МГБ. Но горы мрачно темнели и казалось, что исчезнет без ведома среди этих враждебных лесов и капитан, и бронетранспортер, и все солдаты в синих фуражках.

Уже темнело, когда колонне осталось преодолеть последнюю пару десятков километров до места назначения.

Батюшка уронил голову на грудь, — вокруг все начало расплываться, доказывая, что даже бронетранспортер и сержант с ППШ является лишь следствием некоего недоразумения в мировой гармонии.

Из небытия батюшки вывел мощное сотрясение, мир перевернулся, и священник, казалось, отправился в далекие сферы, но не долетел и упал на кучу розборсанных тел.

Внутри бронетранспортеру все было затянуто густым черным дымом, Бойчук смог наконец выхватить автомат у сержанта и ударил прикладом ему в грудь. Ругаясь сквозь зубы (батюшка уловил несколько неизвестных ему до сих пор идиом польского и немецкого), задыхаясь от дыма, Бойчук нечто нащупал сверху, трахнул, и отец Василий ослепленными глазами увидел, как среди дыма открылся круглое отверстие.