Башкиры в войнах России первой четверти XIX века

«В Европе очень скоро «степные варвары» вошли в моду. …Иностранные офицеры, перешедшие на службу в русскую армию, с гордостью надевали и с особым шиком носили униформу иррегулярных войск. Прусский король, в подражании русской иррегулярной коннице, решил создать в собственной армии подобные части, и форма для них шилась на казачий манер (но не учёл, что казачье воспитание надо получить ещё в детстве, поэтому его затея не увечалась успехом, как и принудительное оказачивание уже взрослых солдат в России министром Аракчеевым позже – авт.). …Во время заграничных кампаний генералы других государств особенно радовались, если в состав их войск передавались казачьи части. Рядовые казаки имели большой успех в среде простолюдинок, даже обладая минимальным запасом инстранных слов, они легко завязывали контакты с женщинами, в чём проявляли резкий контраст с поведением в подобных ситуациях русских солдат и даже офицеров. Вокруг казачьих временных жилищ всегда толпился всякий люд, бегали дети, торговцы и особенно торговки предлагали свой товар. На два месяца иррегулярные полки стали едва ли не главной достопримечательностью для жителей Парижа. …Необходимо отметить, что в данный период среди нижних чинов российской армии процветало дезертирство (многие остались во Франции и затем натуризовались), таких случаев среди казаков в источниках нам найти не удалось. Несмотря на заманчивость и соблазны заграничной жизни, «дым отечества» оказался более притягательным. Французские искусы не затронули казачьи сердца, а остались лишь приятными воспоминаниями по возвращении в родные степные просторы»[745]. Эти выводы к.и.н. Безотосного В. М. из Государственного исторического музея на Красной площади ещё в большей степени относятся к башкирам. Не известно ни одного случая дезертирства башкир во Франции, зато имеются башкиры, как правило, учёные, являющиеся потомками француженек, украденных их прапрапрадедами в жёны во время освобождения Франции от диктатуры Наполеона. А русских солдат понять можно – они убегали от крепостничества на свой родине…

«Российская армия выступила 1 мая, возвратилась в отечество в августе месяце. Все казачьи полки под главным начальством войскового атамана генерала графа Платова, собравшись на берегах Рейна у Келя, Кобленца, Майнца и Мангейма, следовали в голове первых четырёх колонн армии, за исключением только шести полков, оставленных при главных квартирах»[746]. Башкиры вернулись на родину позднее.

Высокая организованность башкир в оказании помощи действующей армии была признана и властями. По окончании войны Александр I поручил оренбургскому военному губернатору Волконскому объявить от лица России «благоволение» башкирам и мишарам за их «похвальное усердие Отечеству», за участие в войне и пожертвования. Одновременно с участием в войне, 8-12 тысяч башкир продолжали охранять Азиатскую границу по Оренбургской линии под общим командованием генерал – губернатора князя Волконского[747].

Серебряной медалью «За взятие Парижа 19 марта 1814 года» были награждены воины 1-го, 2-го, 5-го, 8-го, 9-го, 12-го, 13-го, 14-го, 15-го, 19-го Башкирских полков, 2-го Тептярского, 2-го Мишарского, 3-го Оренбургского казачьих и Уфимского пехотного полков[748].

Башкирский казак. С гравюры. Парижское издание. Первая четв. 19 в. Нацмузей РБ.

«Известны и славны по всей Европе стали сами казаки. Но за эту славу они заплатили дорогую цену. Третья часть ушедших на войну казаков не вернулась домой, устлав своими телами путь от Москвы до Парижа. Свидетельство француза Армана де Коленкура наиболее полно отражает роль казаков в этой войне: «Надо отдать справедливость казакам: именно им обязаны русские своими успехами в этой кампании»[749].