Башни до неба

– Как он мог не выжить, если ваша милость приказал, чтобы он жил, – заискивающе заверил сержант. – На третий день он даже начал есть, а пьёт он как дракон. Воду, воду, конечно, – тут же оговорился он, будто опасаясь, что я могу его неправильно понять.

– Ну что ж, спасибо вам, сержант. Вы молодцы. Идите к казначею и скажите, что я велел выплатить вам пять крон награды.

– Покорнейше благодарю вашу милость.

– А теперь проводите меня к нему.

Крамер сидел на тюфяке с опущенной головой, обхватив себя исхудавшими руками. Он вздрогнул только тогда, когда услышал треск закрываемых дверей, но не встал на ноги, а лишь поднял лицо.

– Рад вас видеть, господин Крамер, – сказал я сердечным тоном. – Как у вас прошла неделя?

Он окинул меня угрюмым взглядом.

– Почему меня здесь держат как в тюрьме? Что я такого сделал?

– Но это вовсе не тюрьма. – Я развёл руки в жесте удивления. – Как вы могли такое подумать? По моей личной просьбе вы были в гостях у сержанта стражи. Вам не понравилось это посещение? Вам не давали есть или пить? Не искупали вас и не одели?

Он смотрел на меня неподвижным взглядом, всё ещё угрюмо, хотя я заметил, что при звуках слова «пить» что-то дрогнуло на его лице.

– Они пытали меня, – произнёс он в конце концов. – Мучили, как собаку.

– Что?

Это мне не понравилось. Не поэтому, чтобы я слишком жалел самого Крамера, но потому, что не были в точности исполнены мои распоряжения. А я ведь запретил пытать этого человека.

– Да, чтобы вы знали! Я думал, что от боли сам себе перегрызу вены.

– Кто вас бил?

– Бил?

– Ну, вы же сказали, что вас пытали. Вот я и спрашиваю: кто вас бил?

– Меня не били. – Он нахмурился ещё сильней.

– Тогда что случилось? Поливали вас горячей водой? Прижигали? Морили голодом?

Я посмотрел на миску с остатками какого-то блюда и несколькими толстыми кусками хлеба.

– Нет, я вижу, голодом вас точно не морили. Ну так что?

Он спрятал лицо в ладонях и расплакался. Я решил, что мне тяжело будет узнать что-либо от Крамера, так что я вышел из комнаты, чтобы расспросить сержанта. Тот помрачнел, как только меня увидел.

– Он пожаловался, – он даже не спрашивал, а утверждал.

– Ну да, пожаловался, – признал я, строго глядя на него. – Что вы с ним сделали?

Сержант нервно сплёл пальцы.

– Мастер, простите, но это просто чудо какое-то. Мы с ребятами смотрели через дверь, как он воет, как просит, как умоляет, как ругается, и каждый не мог оторваться. Тогда нам пришла в голову идея, что и другие ребята могли бы посмотреть...

– Вы брали деньги за доступ к зрелищу! – Догадался я и покачал головой. – Гвозди и тернии! Оборотистый вы человек.

Сержант улыбнулся, видимо, успокоенный моим поведением и тем, что я не устраиваю ему выволочку.

– Господь Бог разумом не обидел, – признал он нескромно. – И знаете, мастер, мы привязали его, Крамера, значит, на шестифутовую верёвку, а на два шага дальше стояли люди и пили вино. Как он их просил, какие золотые горы сулил, как проклинал и угрожал, когда они только смеялись! Клянусь вам, я такой потехи не видел, даже когда актёры спектакль играли.

– И что дальше?

– На третий день он, видно, понял, что ничего не добьётся ни просьбами, ни угрозами, и сидел уже, не смотрел, даже не двигался, и это зрелище закончилось. – Сержант тяжело вздохнул, видимо, сильно разочарованный тем, что не заработал на своей идее столько, сколько ожидал. – Говорю вам, мастер, такого только на ярмарках показывать! Только я бы, знаете, так сделал: дать ему выпить, чтобы он опять привык, а потом выпивку отобрать, и тогда уже людям показывать. И так по кругу... А может, – в его глазах появился хитрый блеск, – продадите мне этого человека? Я хорошо заплачу! Мы сложимся с ребятами и соберём сколько нужно!

Я похлопал его по плечу.

– Этот человек мне не принадлежит. Так как же я могу его продать? Но я признаю, что голова у вас не для красоты, – похвалил я его ещё раз. – Займитесь торговлей, сержант. Там нужны такие люди, как вы. Изобретательные и безжалостные.

Он аж покраснел от гордости, слушая мои слова.

– Знаете, мастер, а может, это и мысль?

Я оставил стражника, представляющего различные варианты будущего, и, наверное, в своём воображении уже примеряющего шляпу городского советника. Впрочем, кто знает, может, так и случится? Пока я вернулся к несчастной жертве солдатских забав. Тиберий уже отнял руки от лица и теперь с унылой физиономией жевал ломтик хлеба. Ха, если бы ему его пропитать вином, наверное, он глотал бы поживее!

– Ничего плохого вам не сделали, – проигнорировал я его предыдущие жалобы. – И сделайте из этого выводы, потому что таким образом люди будут к вам относиться до конца жизни. Если вы не поумнеете.

– А вы что? В свободное время служите госпитальером?

Вы посмотрите, как это было нагло и вызывающе! Однако я не собирался с ним спорить или ругаться. Дело нужно было решить по-хорошему.