Башни до неба

– Хорошо, мои прекрасные дамы. – Тофлер игриво ущипнул одну из служанок за упругую попку. – Идите, а мы себе спокойно поговорим и выпустим при оказии все плохие жидкости. Хихикающие девушки, которых Максимилиан последние несколько минут забрасывал градом игривых комплиментов, покинули баню, а я посмотрел на инквизитора из Хеза.

– Я думал, что они искупаются с нами, – сказал я с сожалением, потому что их естественная девичья свежесть и скудные мокрые костюмы, облепляющие их тела, привели к тому, что мои чувства пылали, словно угли в кузнице Гефеста.

– Это было бы безвкусно, проводить время со служанками, когда в гостиной ждут дамы, – сказал Максимилиан серьёзным тоном.

– Ты здесь проводник, – согласился я уже без труда, поскольку в этот момент я подумал о прекрасной рыжеволосой девушке и понял, что и в самом деле стоило дождаться именно её, а не резвиться со служанками.

– А здесь красивые девочки, как думаешь, Мордимер?

Я понял, что говорит уже о «подопечных» хозяйки этого дворца, а не о служанках.

– О, да, – ответил я с чувством. – Не знаю, видел ли я когда-нибудь более сладкое и волнующее создание... создания, конечно, – тут же поправился я.

– Да, да, – казалось, он не заметил моей оговорки. – Они действительно прекрасны. Помни только, никогда не обманывайся так, чтобы увидеть в шлюхе спутницу на всю оставшуюся жизнь, – добавил он, уже холодно, без следа мечтательности в голосе.

– Я не ищу спутницу жизни. Но, собственно, почему? – Вернулся я к его предостережению. – Ведь ты сам говорил, что это такие же женщины, как и все другие.

– Это правда. Но если такая девушка без колебаний продавала за деньги своё тело, бесценный дар, полученный от Господа, то будет ли она колебаться, чтобы продать тебя, как только появится выгодный покупатель?

– Ха! – только и ответил я и какое-то время размышлял над его словами.

– Так или иначе, я не собираюсь ни с кем связываться, – добавил я. – А если даже вдруг, это будет честная девушка. Не слишком умная и не слишком красивая. Чтобы хорошо готовила, чисто убирала и с удовольствием давала. Именно так! – Я засмеялся над собственными мыслями.

– А почему она не должна быть красивой и умной? – Заинтересовался Тофлер.

– Чтобы следить за ней на каждом шагу? Чтобы отгонять хахалей?

– Я так вижу, Мордимер, что ты принадлежишь к тем людям, которые предпочитают иметь целую порцию навоза нежели половину порции торта, – заметил инквизитор из Хеза с ехидной улыбкой.

Я почувствовал, что мои щёки пылают, но трудно сказать, было ли это в связи с насмешкой Тофлера, если учитывать то, что из установленных в стенках труб всё обильнее шёл пар, а, следовательно, во всей бане стало гораздо жарче. Я погрузил лицо в воду, потому что вода в бассейне была, правда, сильно тёплой, но всё же не настолько горячей, как окружающий нас воздух. Когда я вынырнул, Тофлер тщательно втирал что-то себе в волосы.

– Тебя не интересует, кто надул Шумана? – Спросил он, похлопывая себя при этом по голове.

– Это неважно. – Поморщился я. – Можно было бы осудить этих людей, если бы мы их нашли, конечно. Но разве Инквизиториуму больше нечем заняться, кроме как искать двух хитрозадых шарлатанов, которые поглумились над знаменитым архитектором и нагрели его на огромную сумму?

Тофлер пальцами зачесал себе волосы назад. Он молчал и смотрел на меня с загадочной улыбкой. Его взгляд и его улыбка сбивали меня с толку.

– Ты ведь не хочешь сказать, что эта книга имеет реальную ценность, правда?

Он жестом изобразил отрицание, по-прежнему ничего не отвечая.

– Ты хочешь, чтобы я их нашёл? – Спросил я, не зная, что ещё сказать, и понимая, что Тофлер чего-то ждёт от меня. – Только каким образом, если ты забираешь у меня Шумана?

Инквизитор из Хез-Хезрона вздохнул.

– Ни тебе, ни мне не нужно их искать. Я знаю, кто эти мошенники.

– Что-то здесь... я не понимаю.

Тофлер вытянулся поудобнее и положил голову на край бассейна. Закрыл глаза. Ощупью выбрал из вазы крупную виноградину и сунул её себе в рот.

– Шуман всегда был известен своими жалобами на слабость человеческого рода. Его раздражало, что люди болеют и умирают. Он считал это значительным препятствием в создании великих произведений, которые он намеревался сотворить.

– Я смог это понять во время разговора с ним, – прервал я моего товарища. – Но что с того?

– Наши страсти, наши мечты, наши желания... Что они такое, Мордимер?

Мне не особо нравилась эта беседа, и уж точно не то, что она превращалась во что-то наподобие экзамена. Инквизиторы не любят вопросов, задаваемых другими людьми. Это мы задаём вопросы. Но что, однако, было делать. Тофлер был выше рангом, и следовало проявлять по отношению к нему не только вежливость, но и осторожность.

– Как движущая сила, так и слабость, – ответил я.

Он открыл глаза и поднял голову.

– Вот именно! Точно!

– И что?

– Если это слабости, кто мог ими воспользоваться?

– Мошенники, которые... – я прервался, а потом хлопнул себя ладонью в лоб. – Ты хочешь сказать, что за этими шарлатанами стоял кто-то другой! Де Вриус! Конечно!

– Де Вриус это пешка, – сказал Тофлер пренебрежительным тоном.