Башни смерти

Однажды Джерард попытался поговорить со своим помощником, но смог издать лишь хриплый каркающий звук. Потом он вспомнил, что сам сделал так, чтобы Стивен никогда больше не смог говорить…

Уже несколько дней Джерард не видел Джин. Однажды ночью она позвонила в дверь и прошла мимо него, решительно и с поднятым подбородком. Джерард последовал за ней в библиотеку, где она села и пристально посмотрела на него.

– Стив, – начала она, – ты болен. Я знаю это. Если ты не позовешь доктора, это сделаю я.

Джерард был действительно болен. Его глаза горели от яростной лихорадки; его лицо было серым от истощения. Уже два дня как закончился порошок, и он принимал кофеин и бензедрин, отчаянно пытаясь не заснуть.

Он сел, закурил сигарету и делал короткие, нервные затяжки.

– Джин, – медленно сказал он, – я не могу тебе объяснить. Но мне не нужен доктор…

Он хотел сказать больше, но вопреки всему веки Джерарда опустились. Тепло комнаты, мягкие подушки на стуле стали смертельным снотворным.

Внезапно осознав всю опасность, он попытался проснуться. Но ему уже требовалось приложить огромное усилие, чтобы просто открыть глаза. Его голова наклонилась вперед…

В глубине его сознания раздался безумный голос: «Проснись!» Но было слишком поздно.

Симеон Джерард спал.

Джин смотрела мгновение на него. Затем она встала и осторожно уложила Джерарда в более удобное положение.

От прикосновения ее рук он застонал и сонно пошевелился. Его глаза открылись. Мгновение они смотрели словно в никуда, пустые и слепые; а затем душа снова появилась в них.

– Джин! – прошептал мужчина. – Я… что случилось? Как я сюда попал?

Она отступила.

– Стив, ты меня не узнаешь?

– Конечно, узнаю. Но последнее, что я помню, как дядя Симеон отвел меня в храм или что-то такое под домом, и – где он?

– Твой дядя? Его нет уже несколько месяцев, Стив!

Стивен ничего не помнил с тех пор, как вошел в храм Аримана. О долгих неделях блуждания на Востоке, о мучительных днях безумия он тоже ничего не знал. В этот период его разум словно растворился. Но теперь он вернулся…

– Амнезия, – сказал он наконец. – Должно быть так.

6

Симеон Джерард проснулся. Он лежал, глядя в бескрайнее пространство небес, ошеломленный и испуганный. Снова страшный сон поймал его в свои сети. Но теперь все было иначе. Он больше не находился в убогой маленькой хижине…

Нет, он оказался не там, где был во время своего последнего сна. Длинная поющая процессия шла сквозь ночь, в то время как факелы пылали на холодном ветру, дующем с заснеженных гор… процессия, которую он видел краем глаза, лежа на носилках. Персы несли его к высокой башне за деревней, вот они начали осторожно подниматься по стертым ступеням… и оставили его там, глядящего на звезды. Затем он насторожился.

Поющая процессия… и башня в Персии… и человек, который лежал без движения на вершине. Джерард чувствовал, что это значило что-то жизненно важное. Старый перс руководил жителями деревни, и его глубокий голос раскатывался окрест в звучных слогах. Он воспевал…

Зов Аримана! Молитва за умершего!

Это было безумие. Он не был мертв. Он все еще мог думать и чувствовать…

Но так ли это?

Теперь Джерард понял, что совершенно не чувствует свое тело. Он не мог двигаться или просто закрыть глаза. Он лежал, вытянутый, крепкий и неподвижный, глядя вверх. Предположим, Стивен умер здесь, в Персии. Могла ли душа Симеона Джерарда вернуться в труп?

Нет, он не был мертв. Он не мог быть мертв. И все же, напрягаясь и отчаянно пытаясь двинуть хоть одной мышцей, Джерард понял, что он полностью парализован. Его тело было лишено всех чувств.

Тень скользнула на синем фоне. Птица кружила в вышине. Затем спустилась ниже.

Стали появляться другие тени, пока их не стало около десятка, кружащихся, кружащихся… и Джерард вспомнил парение, которое он отчетливо видел на крыше храма Аримана, а также видение, которое Даг Зиарет узрел в своем кристалле. Что сказал перс?

Я вижу кружащихся птиц… огромных птиц, летящих по небу…

Тени упали на башню.

В кристалле стервятники, эфенди!

Жуткий леденящий ужас охватил Джерарда. Мучительным, страшным усилием ему удалось слегка повернуть голову; напряжение лишило его жизненной силы и сделало совершенно беспомощным.

И теперь он смог увидеть вершину башни вокруг него.

Рядом лежали четыре скелета, лишенные плоти, белые, мрачно насмешливо усмехающиеся. Совершенно неожиданно Джерард понял правду.

Это была Башня Безмолвия… одна из башен, на которых персы, согласно их религии, оставляли своих мертвецов. Поскольку огонь и земля были священными, чтобы быть зараженными человеческой плотью, трупы оставляли на Башнях Смерти, на растерзание солнцу и ветру и – стервятникам!

Птицы быстро спускались, чувствуя беспомощную добычу. Слышны были взмахи больших крыльев; стервятник пронесся над Джерардом, и человек, наполовину обезумевший от ужаса, подумал: «Слава Богу, что я сейчас ничего не чувствую!» Если раньше он уклонялся от мысли, что его душа обитает в трупе, то теперь он с радостью приветствовал эту идею.

Тишина и холодный ветер, дующий с заснеженных гор Персии.