Башня

Они обнялись. Простились. Первым пошел Грач. Он подхватил «поливалку» и сунул в нагрудные карманы по гранате. Потом поднял тяжеленную крышку люка, чертом выскочил наружу и побежал в сторону домов. Он пробежал уже около полусотни метров, когда снайпер, засевший на железнодорожной насыпи, вкатил ему пулю в ногу. Снайперам была поставлена задача: сохранить для допроса… Поэтому снайпер вкатил пулю в ногу, чуть выше колена. Константин как будто споткнулся на бегу, полетел кувырком. Потом пополз, укрылся за старым тополем и сел прямо на снег. Боль была сумасшедшей – пуля перебила кость. Еще больнее была мысль: ну вот и все. Вот и все… Маму вспомнил. Жалко очень маму. Может быть, единственный человек, которого жалко, – мама… Висело в снежном воздухе насекомое, рассматривало своими стеклянными глазами. Константин поднял «поливалку», но насекомое резко метнулось в сторону, спряталось за углом дома. Грач разочарованно плюнул. Несколько секунд он сидел и смотрел на летящий снег, потом приставил ствол «поливалки» под горло… Прости меня, мама. Прости… Грохнул выстрел. Голова мотнулась, на кору тополя брызнуло красным, серым, розовым…

Братишка проверил, как привязаны шнуры к кольцам гранат, сделал вдох – выдох… Вдох… Выдох… Он плотно прижал к телу АКСУ – не зацепиться бы в узком люке – и выскочил из «башни». На снегу были отчетливо видны следы Грача. Братишка побежал в сторону железнодорожной насыпи. Тот же самый снайпер, что ранил Грача, вкатил пулю в Братишку. В ногу. Выше колена. Он был высококлассный снайпер. С уникальным «чувством выстрела»… Александр упал, стволом автомата сильно рассадил лицо. Он скатился в траншею. Выставил наверх автомат. Дал очередь – наугад, в сторону, откуда прилетела пуля.

Братишка ощупал ногу. Кость вроде бы не задета. Он вытащил из нагрудного кармана армейскую аптечку. Открыл. Выбрал красный шприц-тюбик, вколол прямо сквозь штанину. Потом вколол синий. Знал, что большого смысла в этом нет, но сделал… Над траншеей пролетел «Джедай». Выстрелить Братишка не успел. Он матюгнулся, двинулся по траншее. Подумал, что в «танке» сейчас хорошо: тепло, сухо и пули не кусают… Он уперся в конец траншеи. Выглянул. Рядом сразу ударила пуля. Было понятно, что это так – для острастки. Братишка дал длинную очередь в сторону, откуда стреляли, выскочил из траншеи. Постреливая, двинулся в сторону домов… Ногу он почти не чувствовал, но штанина ниже колена пропиталась кровью. В ботинке хлюпала кровь.

Вскоре он увидел Грача. Костя сидел под деревом на снегу, на коленях лежала «поливалка». Глаза у Кости были открыты, и поэтому в первый момент Братишка подумал, что Грач живой.

– Костя! – закричал Братишка. А потом понял, что Костя мертв. Неистовая волна ненависти поднялась внутри Александра Булавина по прозвищу Братишка. Он подошел к Грачу и закрыл ему глаза. А потом взял автомат из мертвых рук.

Он прислонился к стволу тополя и стал ждать, когда появится «Джедай». Почему-то он решил, что Костю убил «Джедай»… Секунды тянулись очень медленно, и казалось, что этот долбаный «Карлсон» никогда не появится, но он появился. Он высунулся из-за угла дома и Братишка сразу начал стрелять. Уникальный магазин ППШ позволял создать плотный поток огня и не экономить патроны… Он расстрелял весь магазин, но «Джедай» – сука! Карлсон долбаный – снова улетел за угол.

Братишка скрипнул зубами и сел на снег рядом с Костей.

Силы уже начали таять. Уже подкатила слабость, и хотелось одного: лечь, и чтобы никто не мешал. Саша сидел на снегу и смотрел на подбитый танк «Демонтаж», в котором остался мертвый Зоран… На Неву, по которой медленно двигались самоходная баржа и буксир… На мертвого Костю… На Башню… Он подумал: жалко будет, что я не увижу, как она завалится.

Потом за углом дома рвануло, и пошел дым. Братишка подумал: ну что там такое? Он вытащил из нагрудного кармана гранату – старую добрую «феньку». Дернул – короткий плетеный шнур вырвал кольцо. Преодолевая слабость, Братишка дополз до угла… и увидел горящий «Джедай».

Все-таки я его достал, подумал Братишка. Он улыбнулся… И выронил гранату.

Из-под моста Александра Невского выскочил «флагман». Он направлялся прямо к «Крокодилу». С «Комсомольца» вновь запросили разрешение на открытие огня. Иван ответил: через десять секунд… Он вытащил из кармана пульт и вытянул руку в сторону катера. Нажал на кнопку. С коротенькой антенны пульта сорвался сигнал. На месте «ноль первого» ослепительно блеснуло, взметнулся вверх столб воды – сработала мина, прикрепленная к днищу «флагмана» Дельфином. Из водяного столба во все стороны полетели куски рваного железа.

«Крокодил» прошел уже больше половины расстояния между мостами. Башня отсюда казалась ослепительной громадиной, закрывающей полнеба.

С левого борта «Крокодила» спустили надувную шлюпку с сорокасильным двигателем. Шлюпку сильно бросало на волне, било о борт самоходки.

Черный обтекатель изделия поднялся над проемом трюма. Ракетчик в последний раз прогнал предстартовые тесты и сказал:

– Все готово.

«Крокодил» приблизился к мосту Александра Невского.

Гринев сказал: