Башня Богов

Это было неприятно, признавать свою ущербность. Особенно после всех преодолений, всего, что пришлось претерпеть, чтобы добраться сюда. Дойти почти до финиша, чтобы осознать, что ты в принципе не можешь завершить гонку… Это было унизительно, блин.

Как раз та человеческая самоуверенность бесновалась внутри: «я крутой», «я обязательно одержу победу», «иди вперёд, несмотря ни на что!» Но когда я произнёс вслух предыдущую фразу и расхохотался, невозможность пройти испытание девятой ступени стала очевидной.

– Что же ты выберешь? – спросил крылатый, и его мощные кулаки почему-то сжались.

– Отступить, – резко ответил я, недовольный своим разумным выбором, но уверенный, что иного и быть не может. – Я отказываюсь от финального испытания, так как считаю невозможным в нём победить.

Я думал, крылатый презрительно прогонит меня прочь. Но он лишь медленно поклонился со странным почтением.

– Я проиграл потому, что не отступил, – с горечью проронил воитель. – И сожалею об этом уже тысячи лет. Возрадуйся, ибо тебе не придётся.

Он одним махом крыльев взлетел на свой постамент и замер, закаменев.

«Испытание девятого ранга завершено. Достигнут финальный статус потенциала: Археон»

Что?! Я прошёл его? Отказавшись от боя, увидев и признав свою неспособность победить, смирив гордыню и отступив вовремя… я победил?!

Мир дрогнул, и даже Башня содрогнулась, пространство расколола прореха, выросшая в строгий и торжественный портал. Через него шагнула, но так и не опустилась на пол, а осталась стоять в воздухе фигура, от мощи которой я неосознанно отшатнулся.

О статусе и характере пришедшего можно было сказать одной деталью: в Его короне и убранстве вместо драгоценных камней были маленькие планеты. Не копии, не поделки, а настоящие миры, полные смиренных обитателей, только уменьшенные Его волей до игрушек. Миры-украшения.

– Кто он? – спросил пришедший, обращаясь к Лицу. – Я хочу видеть его.

В тот же миг первозданная тьма со всех чаш метнулась ко мне и окутала непроницаемой пеленой, проникла внутрь и насквозь, в каждую клетку тела и каждый закоулок души. Кажется, она хотела защитить и скрыть. Я не сопротивлялся и стал частью тьмы, растворился в ней, сам перестав понимать, где кончается она и начинается моё тело. Это меня и спасло.

Молчание. Пришедший убедился, что Башня не даст ему ответа, и повернулся в мою сторону.

– Смертный. Я знаю, что ты здесь, под покровом первозданной тьмы. Моё имя – Азурандар, я один из девяти величайших, воплощение Власти. И нет силы во вселенной, которая способна отрицать Мою волю… – он взглянул на белое Лицо – …надолго.

Владыка развёл руками, показывая спокойствие и непоколебимую мощь.

– Башня прячет тебя, но она не станет делать это против твоей воли, – лицо Величайшего исказила улыбка. – В конце концов, она следует особому закону и считает себя справедливой. Но для тебя будет ошибкой пойти по пути возвышения и стать частью Башни. Такие, как ты, настолько редкие смертные с предельным потенциалом, должны служить мне.

Он шагнул вперёд, и весь зал сотрясся от Его шага сверху-донизу.

– Откажись от её защиты и предстань передо Мной!

Знаете, когда на крыше высокого дома лежит маленький листок, и внезапно туда дует ураганный ветер. Какие шансы у листка удержаться? Нет, это слабый пример. Когда зелёный листок висит на родной ветке, а на него вешают груз весом в сто миллионов тонн. Какой шанс у листка удержаться? Безумная постановка вопроса, верно? Вот такой же шанс у меня был противостоять мощи этого голоса, и силе Его желаний. Население целых миров склонялось перед Азурандаром и с покорным восторгом принимало участь стать украшением его короны. В общем, моя личность не имела ни малейшего шанса.

Но здесь не было моей личности, только первозданная Тьма. Став её частью, я сохранил свободу выбора. А глядя на это всесильное, жестокое и самоуверенное существо, я понял, что не хочу служить ему никогда и ни при каких обстоятельствах. И промолчал.

Археону это не понравилось.

– Осторожнее, смертный, – нахмурился Владыка. – Я даю только один шанс.