Башня Драконьей Кости

Долго мне, естественно, работать не дали. Может даже никто не доносил, просто меня еще на прошлый день хоть кто-нибудь да должен был опознать, а тут я появился в местах, где меня знал каждый, да еще и занимаясь своим прежним делом. Понятное дело, что поползли слухи, которыми по долгу службы обязаны были заинтересоваться "истинные стражи Латакии". Так и вышло. Буквально через несколько часов в палату, где я беседовал с очередным больным (по-моему это был молодая зеленокожая девушка, умиравшая от многочисленных побоев, но точно не помню), ввалились солдаты, которые нас с Гобом схватили и увели. То есть условно схватили. Они сделали вид, что нас поймали, а мы - что поймались. То есть меня бы они может и схватили, но Гоб решил по-своему, а спорить с озверевшим улыбающимся гоблином, размахивающим двумя ятаганами, никто не рискнул. Да мы и не сопротивлялись, только попросили, чтоб нас, прежде чем в темницу кидать, на встречу с "учителями" доставили.

Я был уверен, что Беар и Яул захотят лично поговорить со мной, и не ошибся. Бывшие магистры и шираи, а ныне духовные наставники "учения", согласились нас принять. Причем, судя по всему, и мое появление в городе, и открытое желание поговорить с ними стало для "учителей" полной неожиданностью. Не скрою, и для меня тоже - еще менее суток назад я и сам не думал, что так поступлю.

- Что ты хотел нам сказать, приспешник шираев? - спросил меня Беар, когда мы остались наедине. То есть условно наедине. Два на два - "учителя", Гоб и я.

- Оставь эту риторику, Беар, - отмахнулся я. - Я пришел не как враг, и кому, как не тебе, знать об этом. Неужели ты забыл меня?

Беар задумался, но наконец в его глазах мелькнула искра узнавания.

- Да, я вспомнил - ты один из тех шаинов, приспешников шираев, которые прошлым летом шли в Пограничье, что там предать…

- Оставь, Беар! - остановил я "учителя", пока он сам себя не завлек своей риторикой. - То, что было, прошло. Ты тогда тоже был шираем, но ведь теперь ты осознал свою ошибку? Помнишь те слова, что ты мне сказал во время нашего похода? "Была б моя воля, я бы отказался и от того, чтоб меня величали шираем - я просто человек, но мир пока еще не готов к этой простоте". Это ведь твои слова, тогда я их еще не понял, и только недавно до меня дошла вся глубинная суть этой мысли. Ты ведь еще тогда, когда не осознал истинной сути шираев, уже был готов отказаться от этого постыдного знания, став простым человеком.

- Да, это мои слова, - подтвердил Беар, скорее даже не мне, а Яулу, который с интересом вслушивался в нашу беседу. - Но я помню и другое. Я помню, что ты был вместе с вождем предателей Иссой и его подлым слугой Жаном-Але, позорящим звание араршаина.

- Беар, - ответил я, - ты ведь умен - ты не можешь не понимать, что у меня не было другого выхода. Но ты не можешь не знать, что я не остался с ними, смотреть, как они в Пограничье пьянствуют, вместо того, чтоб готовиться к нападению врагов. Беар, я ведь помню, что ты от всей души хотел поднять всю Латакию, чтоб остановить врагов - а вместо этого Исса и Жан-Але остановили тебя, и сами полегли, и не смогли остановить врагов. Яул, - у меня были и для него слова, - я знаю, что ты был лучшим магистром Воинов Пограничья, а стоило занять предателю Иссе этот пост - и все, что ты творил годами, рухнуло в один миг. Я ведь только что из Пограничья, и видел, что враги прорвали границу. Трусливые шираи заперлись в замках, даже не вспомнив о своем народе, а тот, кто призван был ими командовать, бежал сюда, чтоб встретить достойный конец.

- Да, все так и должно было случиться, - ответил мне Яул. - Только мы с Беаром и служили Латакии, а не своей гордыне, за что и поплатились, пока наконец не открыли людям истину.

- Не только вы, - горько вздохнул я, - не только вы были обмануты шираями, и не только вы потеряли то, что имели, о их вине. Вы лишились лишь званий и заслуженной славы, а столь благородным людям не стоит скорбеть о такой мелочи. Я же потерял по их вине нечто большее. Послушайте мою историю.