Башня континуума

– Кого вы мне привели, милорд. Дитя человеческое? Совсем крохотное, свеженькое, лишь позавчера вылупилось из яйца. Мягкое, сочное, вкусное, аппетитное, так и просится на обед.

– Мой племянник, – пояснил Кит, на всякий случай покрепче ухватив Макса за руку.

– Отлично. И зачем он здесь. Что бы вы обо мне не воображали, я все-таки не ем маленьких детей. Только взрослых.

– Я хотел…

– Хотели, чтобы я взглянул на ребенка и сказал вам, выйдет ли из него толк, правда? Не знаю. Разве я похож на ясновидящего? Приводите племянника лет через двадцать, тогда втроем и потолкуем по душам.

– То есть? Через двадцать лет вы, по-вашему, все еще будете живы? – спросил Кит с холодком в груди.

Старик кровожадно щелкнул фарфоровой челюстью.

– Я-то – наверняка, а вот насчет вас я далеко не уверен. Особенно, если вы не прекратите вести себя, как самонадеянный, заносчивый сопляк. Ладно. Пускай ребенок подойдет поближе, но не слишком близко. Итак. Как зовут тебя, дитя.

– Максимилиан, – представился мальчуган бойко, без тени стеснения.

– Видимо, так тебя назвали в честь Франца Максимилиана? – спросил Мерфи голосом, сладким, как сахарная вата.

– Да, сэр. В честь великого и славного вождя, героя Освобождения, Франца Максимилиана, – ответил Макс ровно, без запинки.

Побеседовав с малышом еще десять минут о разных вещах, Мерфи угостил Макса лакрицей, подозвал адъютанта и велел отвести мальчугана в Секретариат, чтобы обитающие там юные феи попотчевали его горячим шоколадом и пирожными.

– Вам явно не помешает передышка, лорд Ланкастер.

Кит и впрямь малость выдохся. Для своих лет Макс был на диво смышленым ребенком, целый день старался вести себя примерно, здоровался с разными важными людьми, пожимал руки и шаркал ножкой. И все же, головастику едва исполнилось пять, он изводился от скуки, выслушивая дядюшкины лекции о спин-связи, лорде Джеке, Стефане Торнтоне и фамильном благосостоянии. Стоило Киту утратить бдительность и отвернуться на секунду, как малыш хлебнул из любимой дядюшкиной кружки крепчайшего кофе и последующие полтора часа носился, сломя голову, по чопорным корпоративным коридорам, радостно повизгивая и хохоча.

– Черт… я не умею ладить с детьми… абсолютно… – пробормотал Кит, со стыдом припоминая, как догнал Максимилиана и отшлепал.

– А вы всерьез ожидали от пятилетнего мальчика усидчивости, тотального подчинения и железобетонной дисциплины, – сказал Мерфи, похрустев пальцами и суставами.

– В его возрасте я был дисциплинированным! Вы не можете сказать, что я не был!

– Разумеется, поскольку ваш отец кулаками выбивал из вас дух за малейшую провинность. Видимо, герр Джерсей, к его чести, практикует более прогрессивные методы воспитания. Расскажите-ка, вы уже решили вашу небольшую проблемку, связанную с экзистенциальным кризисом и смыслом бытия.

Кит ощутил, как жарко краснеют уши.

– Встречу Торнтона, вырву ему язык!

– Напрасно. Лорд Торнтон искренне переживает за вас, похоже, не без оснований. Так в чем, по-вашему, заключается смысл. Расскажите мне.

Кит недоверчиво улыбнулся.

– Вы издеваетесь? Величайшие философы всех времен тысячелетиями бьются над этим вопросом!

– Ваши философы – оторванные от реальности, бесплодные визионеры. Забудьте о них и додумайтесь до чего-нибудь собственным умом, – отрезал Мерфи непреклонно.

– Ну… смысл в борьбе? – отозвался Кит уныло и без прежней убежденности.

Старик был страшно доволен и, пусть Кит совсем о том не просил, угостил своего собеседника лакрицей.

– Именно. Борьба! Сражения! Захватывающие битвы! Выстоять, преодолеть, превозмочь и победить. Любой ценой! Любой! Ценой! Но, видите ли. Иногда победить – значит сдаться.

– Сдаться? Как так? – переспросил Кит ошеломленно.

– То есть сложить руки, отступить и признать поражение.

– Поражение? – повторил Кит ошеломленно.

– Понимаю, вам неизвестно значение этого слова, значит, ступайте и хорошенько изучите толковый словарь. Там же найдите значение слова «смирение». А после того, как эти слова значительно обогатят и расширят ваш лексикон, сидите и повторяйте «я не Господь Бог!»

Оплеванный и униженный сомнениями в своем всемогуществе и всеведении, Кит выбросил в мусорное ведро лакрицу и потащился к себе в кабинет – читать толковый словарь, но на полпути их милость остановил начальник службы безопасности.

– Как ваше самочувствие, князь светлейший?

Кит не вчера на свет родился и по его приторному тону сразу понял, что опять стряслось нечто невыразимо ужасное.

– Что опять случилось?

– А может быть, вы зайдете, выпьете кофе или еще что-нибудь.

– Просто скажите, что стряслось, не надо длинных предисловий. Постараюсь это пережить. Кто-то умер?

– Мне жаль, но пять минут назад к нам поступили сведения, что здание столичной мэрии захвачено неизвестной террористической группировкой.

Пережить это оказалось далеко не просто. Кит судорожно вцепился в стену, чтобы ненароком не свалиться в позорный девчачий обморок.

– Что? Вы шутите? О, Боже. Вы не шутите! Но ведь прямо сейчас в мэрии проходит ежегодный съезд ПНДП! Там мой зять!

– Да, мы в курсе, князь… сейчас мы как раз пытаемся с ним связаться.