Башня магов. Эзотерический дневник

Дверь открыла Василиса — жена Bendgavaza. Мне она почему-то сразу не понравилась. В ней было что-то, вызывающее недоверие. Сердцебиение прекратилось. Я зашел в квартиру. Неожиданно из-за двери выглянуло бородатое лицо. Это и был Bendgavaz. В нем было что-то от Вознесенных Учителей. В их лицах проявлялось необъяснимое чувство любви. Не той любви, о которой поют глупые песни и снимают дурацкие фильмы и не той, о которой говорят в церкви. Это было нечто иное. Позднее, читая Э. Мулдашева, я столкнулся с таким понятием как «Сострадание». Сострадание на Востоке воспринимается как наука, и ему даже обучают. Любовь на лицах Вознесенных Учителей носила именно сострадательный характер. Сострадание и понимание, а не любовь и милосердие, как учат нас священники. Пройдя в комнату, я увидел на стене портреты Вознесенных Учителей — Эль Мории, Кутхуми, Серапис Бея. Позднее я узнал, что нахожусь под водительством этих трех Высоких Сущностей. Bendgavaz говорит, что очень похож на Эль Морию. Профессор был похож на Кутхуми и Христа, хотя утверждал, что более походит на Серапис Бея. Bendgavaz выглядел как человек, который выполнял физические упражнения — тяжелое дыхание и запах пота. Он сказал, что занимался перед нашим приходом (Чем? Меня как практикующего единоборства интересовало именно это. Профессор заверил, что Bendgavaz поможет мне разобраться в цигуне. Последнее время я ощущал, что дошел в своих занятиях до границы, перейти которую самостоятельно не в состоянии. Это послужило одной из причин моего прихода к Bendgavazu)

Несколькими месяцами раньше

Смерть отца легла на меня тяжелым бременем. Обычно люди умирают под утро или утром. Отец умер в 22.45. В это время я читал «Тибетскую Книгу Мертвых», сидя на постели перед отцом. Кореец-астролог сказал, что отец умрет 13 апреля. Но это произошло 12 числа. Я целый день читал «Книгу Мертвых». Но потом лег спать. Неожиданно я вспомнил разговор по телефону с корейцем, состоявшийся несколькими часами раньше. Кореец сказал, что в комнате, где лежит отец надо сделать что-нибудь хорошее, например влажную уборку. «Помещение надо очистить» — говорил он — «Сделай влажную уборку и ситуация с отцом прояснится. Если бы мой отец был в таком состоянии, то я бы не поленился сделать это». Я встал, пошел за тряпкой и занялся влажной уборкой в комнате, где лежал отец. Потом взял «Книгу Мертвых» и решил дочитать ее до конца. Под конец дыхание отца выровнялось, черты лица разгладились. Неожиданно он резко вздохнул и перестал дышать. Я направил правую ладонь к его груди в области солнечного сплетения и передал туда ци. Отец резко вздохнул. В это время я переместил ладонь к его лицу. В ладонь ударило воздухом изо рта отца, и больше он не дышал. Я принял «последний вздох» своего отца. Его глаза остались открытыми. Обычно глаза покойника закрывают. Так показывают в фильмах. Но моя интуиция подсказывала мне, что отца нельзя трогать. Единственное, что я сделал — приложил руку к его лбу, чтобы определить температуру тела и потом принес зеркало, чтобы проверить наличие или отсутствие дыхания. Предварительно я попытался измерить ему пульс на руке и шее — он отсутствовал. Я уловил лишь свой собственный пульс. Отец был мертв.

После похорон я много времени проводил в медитации. Я ощущал необходимость посетить какое-нибудь «место силы» или «святое место». Там я мог восстановить свое душевное равновесие. На тренировке я сказал Профессору, что хочу посетить буддийскую Санкху. «Хочешь — сходи» — сказал Учитель. Я пошел. Санкха находилась недалеко от Храма Христа Спасителя. Это было небольшое, огороженное забором здание. У входа стоял плотный высокий бурят. Он нажимал на кнопку звонка. Я принял его за охранника и сказал, что мне надо поговорить с Главным монахом. В это время дверь Санкхи открылась и оттуда вылетел молодой монах в традиционной желтой мантии с красной накидкой. Одно его плечо было обнажено. Его телосложение могло бы сделать честь любому тяжелоатлету или боксеру-тяжеловесу. Потом Учитель объяснил мне, что у бурятов плотное телосложение от природы. А буддийские практики медитации и физический труд еще больше укрепляют их тела. И это не смотря на то, что традиционные буддисты не практикуют единоборства. Через несколько лет, общаясь с бурятами, я выяснил, что у буддийских монахов все-таки есть специальные упражнения, основанные на дыхании (монастырский цигун) и принятии определенных статических поз. Упражнения держаться в секрете даже от своих братьев-бурятов. В Бурятии к буддийским монахам относятся с большим уважением. Никто не пытается узнать секрет их упражнений. Но прихожане отмечают, что монахи не боятся даже самых сильных морозов и обладают большой физической силой. Среднестатистический буддийский монах и монах-даос имеют весьма плотное телосложение. Субтильный монах это редкость.