Башня на краю света

И вспомнила, как ей в первый раз принесли Джимми и положили к ней на кровать и ее грубые пальцы прикоснулись к нежной, маленькой, удивительной головке.

— Просто чудо, — повторила она с отчаянием.

Водитель закурил сигарету.

— И при всем при том самая нормальная вещь на свете. Интересно, на кого он похож, малыш-то. Прямо не терпится поглядеть. Да, на обратном пути этой колымаге придется поработать. А кстати, пора бы уже сориентироваться, это должно быть где-то близко. У меня только адрес указан, но вы, может, знаете, как ближе проехать.

— Нет. Я никогда тут раньше не была.

— Гм. Так как же… Давайте-ка лучше спросим, зачем нам ехать лишнее.

Нет, раньше она здесь не бывала. Где только она не побывала, а вот здесь нет, не была. Все здесь она видела впервые: эти улицы, дома, эту автостанцию, этот щит с названием городка, тем самым названием, которое сказало ей, что вот они и доехали, — у нее перехватило горло, и пальцы судорожно зашевелились. Как быстро промелькнул этот последний отрезок пути, слишком быстро.

Водитель притормозил, опустил стекло и спросил прохожего, и ему объяснили, что сначала направо, потом налево и прямо, и он поблагодарил, прикоснувшись пальцем к козырьку фуражки, и снова поехал. Теперь он ехал медленно, внимательно глядя по сторонам, завернул за угол, потом прямо, еще раз завернул и притормозил на красный свет, а впереди переходила улицу женщина с продуктовой сумкой, молодая женщина, она расстегнула пальто и подставила лицо солнцу — день-то ведь был чудесный. Потом он снова поехал и наконец остановился, полез в карман и сверился со своей запиской. И вот его глаза встретились в зеркальце с ее взглядом.

— Так ведь это же больница. Вам что, сюда и надо?

Она кивнула и отвела глаза. Да, ей в больницу.

— А я и не знал, — пробормотал он, вылез и открыл ей дверцу, — вон оно что…

— Откуда же вам знать, — серьезно сказала она и протянула ему на прощание руку, повернулась и пошла через площадку к высокому белому зданию, а он так и остался стоять с фуражкой в руке, глядя ей вслед.

Она обратилась к первой же попавшейся на глаза женщине в белом халате, и та поставила поднос, который несла, и проводила ее в маленькую приемную со столом и двумя стульями.

— Вам придется немножко подождать здесь. Может быть, вы пока присядете, а я пойду скажу, что вы уже приехали. Мы не ждали вас так скоро.

— Я на такси, — объяснила она.

— Понятно. Так присядьте, пожалуйста.

Она поблагодарила и села на ближайший стул, а медсестра осторожно прикрыла за собой дверь, и вскоре ее шаги замерли где-то в коридоре. Приемная была совсем маленькая комнатка со светло-серым линолеумом на полу, тускло-желтыми стенами и полосатыми хлопчатобумажными занавесками на окнах. Она удивительно походила на все другие приемные, в которых ей столько приходилось ждать, только запах был другой, более резкий, и пока она сидела тут, погрузившись в себя, временами ей казалось, что она просто сидит и ждет в очередном интернате.

Интернаты

Их было столько, что всех и не припомнишь. Самый первый назывался Детский специнтернат, а последний — Колония для подростков.

Всякий раз, как Джимми попадал в новый интернат и она впервые получала разрешение навестить его, ей приходилось преодолевать все стадии неуверенности и страха, прежде чем она привыкнет к этому заведению и его порядкам, почувствует себя в нем уютно и вновь уверится в том, что все, что делается для Джимми, делается с самыми лучшими намерениями и для его же блага. Всякий раз ей приходилось заново убеждать себя поверить в новое заведение, полюбить его и принять душой то, что поначалу казалось чуждым и странным. Как приходилось примириться с тем, что в каждом интернате свои обычаи и правила внутреннего распорядка.

В самом первом интернате держали животных и придавали этому большое значение, и, когда она впервые приехала навестить Джимми, ей бесконечно долго об этом рассказывали, а Джимми стоял рядом и нетерпеливо дергал ее за рукав: ему очень хотелось скорее все ей показать.

— Пойдите с ним, посмотрите на животных, — сказал директор. — Животные — это самое сильное средство, какое есть в нашем распоряжении. Для нас оно важнее целой библиотеки трудов по психологии. В случае конфликта с кем-нибудь из детей, если ребенок убежит, мы прежде всего ищем его в стойлах и загонах. У каждого из детей свое животное, он ухаживает за ним, и случается, так к нему привяжется, что мы разрешаем ему взять его домой.

Директор улыбался, а она испуганно сжалась, вспомнив, какой скандал подняли жильцы в их подъезде из-за несчастного щенка, который скулил и тявкал, оставаясь один в квартире.

— Мы, естественно, объясняем детям, что пони или козочка — не те животные, которых можно держать в доме, но и в самой маленькой квартире всегда найдется место для клетки с морской свинкой, например. Если бы только люди понимали, как много значит для маленького человечка общение даже с таким вот зверьком, и особенно для детей нашего профиля.