Башня. Новый Ковчег-2

С тех пор, как Кир расстался с Никой, эта молоденькая медсестра отчаянно строила Киру глазки и даже, кажется, упросила Анну Константиновну, когда та составляла списки и график работ, оставить её здесь на время ремонта. На Кирилла Шорохова у этой девчонки имелись вполне определённые виды.

— Ну и кому я там опять понадобился? — Кирилл засунул руки в карманы и накинул на себя деланно-равнодушный вид.

— Да там братья эти, близнецы которые, Марк и ещё один парень, я его не знаю. Они попросили сказать, если я вдруг тебя увижу, что пришли поговорить. А я так-то в третью процедурную шла, меня эта дура Ирина Александровна туда послала…

Про Ирину Александровну Кирилл слушал вполуха, обычная история — у старшей медсестры, которая и так весь подотчетный ей персонал гоняла как сидоровых коз, к не отличающейся служебным рвением Наташе Щербаковой была особая неприязнь. Впрочем, неприязнь взаимная.

— Где они? — перебил Кир Наташку.

Та обиженно замолчала и едва заметно фыркнула себе под нос.

— В бывшем детском, — наконец сказала она. — Кирилл…

Но Кир уже не слушал её. Махнул рукой и припустил в детское отделение.

* * *

В бывшем детском отделении, где о том, что это было именно детское отделение, напоминала только уцелевшая разноцветная горка и огромный плюшевый медведь, которого кто-то усадил на сломанный, аккуратно прислонённый к обшарпанной стене стул, никого не было. Кир чертыхнулся вполголоса, поминая недобрым словом Щербакову, которая опять, как всегда, всё напутала, но тут услышал голоса, доносившиеся из дальней палаты, и пошёл на них.

— Привет, Кир! — Марк Шостак радостно заулыбался, когда Кир вошёл, а Лёнька Фоменко, сидевший ближе остальных к двери, поднялся и обменялся с Кириллом крепким рукопожатием.

Кирилл кивнул Мите, который стоял у окна и задумчиво перебирал рукой шнурок жалюзи, и уставился на Стёпку Васнецова. Вот уж кого он никак не ожидал здесь увидеть.

— Надо поговорить, — сказал Васнецов, не здороваясь. — Есть где?

Кир, не отвечая, медленно прошёл вглубь палаты, уселся рядом с Сашкой и Катей, лениво перекинул ногу на ногу. Краем глаза отметил, что Поляков был бледнее, чем обычно. Да и Катя неестественно напряжена.

Понятное дело, скорее всего вся эта компания ввалилась сюда неожиданно, испортив Кате и Сашке всю малину.

Кир уже привык к тому, что Сашка Поляков, похоже, прописался в их больнице. Даже сейчас, когда помощь волонтёров не требовалась, и организация Ники Савельевой была временно распущена, Сашка продолжал при каждом удобном случае приходить в больницу. Делал всё, о чём бы его не просили, но настоящей причиной того, почему Сашка чуть ли не безвылазно торчал тут, была, конечно, Катя. Сашкино присутствие уже давно никого не удивляло, дураков у них в больнице не держали, и персонал быстро сложил два плюс два. Сашку не прогоняли, даже Анна Константиновна, которая была строга с подчинёнными и не одобряла ничего, что выходило бы за рамки должностных обязанностей, и та закрывала на это глаза. А остальные просто иногда подтрунивали незлобно и как-то нехотя что ли и то, больше над Катей, которая смешно сердилась, сводя к переносице свои светлые брови-домики. Кирилл, хоть и не понимал, что Катя нашла в Полякове, в их отношения не лез. Катя вызывала у него симпатию, а что до Сашки, то в целом, как оказалось, с ним вполне можно было ладить, и несмотря на то, что Кир время от времени цеплялся к нему, больше по инерции, чем от злости, между ними установилось что-то, отдалённо напоминающее дружбу. Может быть, дело было в Кате, которая сглаживала и гасила их спонтанные стычки, а, возможно, и в чём-то другом — в чём, Кирилл не понимал, да и не старался понять.

— А чем тебе здесь не нравится? — Кирилл, чуть прищурившись, посмотрел на Степана. Их глаза встретились, зацепились, и эта внезапно образовавшаяся связь натянулась тугим канатом, зазвенела, тонко и опасно, так, что никто в комнате не решался произнести ни слова, выдерживая паузу и давая им обоим время прийти в себя и не сорваться.

— Слишком много лишних.

— Да-а-а? — Кир притворно-удивлённо оглянулся по сторонам. Потом опять уставился на Васнецова. — Извини, не вижу тут лишних. Все свои.

— Свои? — ухмыльнулся Стёпка и пренебрежительно мотнул головой в сторону Сашки Полякова. — Этот тоже свой?

Презрительные нотки, явственно прозвучавшие в голосе Васнецова, покоробили Кира, и он зло ответил:

— Для меня — свой. Говори, чего пришёл.

— Этот свой всех нас заложит, не успеешь оглянуться. Он уже на низком старте.

— Ну знаешь, — подала голос Катя, но Сашка дёрнул её за рукав и встал.

— Я пойду, — сказал спокойно, ни на кого не глядя.

— Да, Сань, чего ты, — Марк Шостак тоже вскочил, преградил Сашке путь, потом повернулся к Васнецову. — Хорош, Стёпка.

И, обведя глазами остальных, протянул совершенно потерянным голосом:

— Ребят, ну вы что? Хватит уже. Так нельзя.

Лёнька сделал каменное лицо. Он, явно, был на стороне Васнецова. Но Марка неожиданно поддержал Митя.