Башня. Новый Ковчег 5

— Прежде всего, Олег Станиславович, нам надлежит избавиться от балласта. Тут мы продолжим дело моего предшественника. Надо сказать, что Савельев нам сильно помог, очистив нацию от большинства больных и старых. Здесь мы только немного подкорректируем. Начнём, разумеется, с нижних ярусов. Ирина Андреевна уже готовит списки. Раньше решение об эвтаназии принималось исходя из состояния здоровья особи и её дееспособности. Но, учитывая низкую значимость особей из простонародья, я считаю, что мы можем просто исключить всех старше шестидесяти пяти лет. Производительность труда с возрастом неизбежно падает, так что не вижу никакого смысла оставлять их. Для среднего класса мы оставим те параметры, которые были при Савельеве — пока человек может работать, пусть живёт. И, конечно, эвтаназия напрямую коснётся людей с хроническими и неизлечимыми заболеваниями — это верно, как для третьего, так и для второго или среднего класса. Очистку придётся произвести в сжатые сроки, больницы нам понадобятся для другого — наших маток надо будет где-то содержать, желательно в приличных условиях, следить за тем, как протекает беременность. Нам же нужны максимально здоровые образцы. Опять же, потребуется место для выращивания приплода, и больницы на нижних ярусах подойдут для этого лучше всего. До года приплодом будут заниматься врачи, а потом подключится сектор образования — мы с Аллой Борисовной уже разработали программы воспитания и обучения полученного людского материала. Впрочем, это уже вам не интересно, да и пока рановато. Итак, для начала, надо избавиться от всех особей низшего сословия старше шестидесяти пяти и больных. Без какого-либо исключения. И в очень сжатые сроки. Две недели.

«Помоги нам Бог, — подумал Мельников, всю жизнь считавший себя атеистом. — Господи, помоги нам!»

— Далее… и это тоже не терпит отлагательств. Химическая кастрация выбракованных мужских особей. Тут, я думаю, можно будет всё обставить под видом вакцинации. Совершенно незачем лишний раз волновать плебс. Военные, конечно, справятся, но к чему нам доводить до крайностей? Здесь предстоит большой объём работы — надо поставить препарат в серийное производство, провести всеобщее обследование с целью выявления бракованных производителей. Вы уже видели разработки Александра Романовича? Мужского материала для поддержания численности популяции надо совсем немного. Думаю, всего около пяти тысяч — этого хватит для обеспечение генетического разнообразия вида. Остальные нам не нужны. Этим у нас сейчас занимается Маркова. Так что первые так называемые прививки можно начать уже с завтрашнего дня, тем более, это не требует особых затрат, поставить укол может любая медсестра, и вовсе не обязательно посвящать всех в истинные цели.

— С завтрашнего? — Мельников глубоко вдохнул в себя воздух. — Сергей Анатольевич, я бы тут попросил у вас время — хотя бы неделю, лучше две — я должен тщательно изучить препарат, взвесить.

— Три дня. Три дня и ни часом больше, — отрезал Ставицкий. — У нас не так много времени, как вам кажется. Знаете, я бы хотел при жизни посмотреть на результаты, я и так слишком долго ждал, а ведь мне уже почти сорок. Кстати…

Ставицкий вдруг оживился, он уставился на Мельникова с каким-то странным выражением.

— Кстати, — повторил он. — А как вам наш проект «Элитное потомство»? Что думаете?

Материалы по этому проекту находились в самом конце, и Олег пробежал их вскользь, было мало времени. Он толком не понял, о чём там идет речь, информации и так было столько, что он едва справлялся с её потоком.

— Я, к сожалению, ещё не успел вникнуть во все детали, — осторожно начал он.

— А зря, Олег Станиславович. Ведь это прежде всего касается нас с вами. Непосредственно. Ну что же вы? Хорошо, я вам сейчас изложу вкратце. Понимаете, после того мятежа осталось слишком мало потомков знатных семей. Считанные десятки. А если мы говорим о самой элите, вроде нас с вами, то и вовсе единицы. По сути, годный мужской материал избранных семей, стоявших у самой вершины, имеется только у меня, у вас, да и, пожалуй, у этого мальчика, сына Анжелики Юрьевны. И мы не имеем права отнестись к этому халатно. Продолжение родов — наших родов, это первостепенная задача. Разумеется, ставить на поток это никак нельзя, да и ни к чему. И приоритет в нашем случае отдаётся, так скажем, естественному воспроизведению. Я, как вы знаете, собираюсь жениться. Да и этот мальчик, Алекс, уже вполне в том возрасте, когда можно создать семью. С вами, конечно, Олег Станиславович, дело обстоит хуже. Ваш бесплодный брак… впрочем, я вам обещал, что не буду принуждать вас разводиться. Всё-таки, мы с вами — не простые люди. Но этого всё же мало. Очень мало. А потому…

Олег слушал как в тумане. Что он ещё придумал, этот сумасшедший Ставицкий-Андреев? Что ещё? А ведь он действительно болен, вдруг дошло до Мельникова, и болен гораздо серьёзнее, ему казалось раньше.