Башня Постоянства

При этом лицо ее, с которого камеристка удалила румяна и пудру, побледнело, и на нем отчетливо про­ступили следы увядания; они исполнили его щемящей нежности к ней. Он вдруг почувствовал соблазн отбро­сить от себя все блага и почести, добытые ею. Разве зем­ная любовь не есть сокровище, которым нельзя было жертвовать ради внешнего успеха? Тень поездки в Эг-Морт коснулась уже и этой стороны его жизни! Насту­пило неловкое молчание.

Между тем маленькие часы на камине по-детски звонко пробили очередной час. Маркиза насторожен­но прислушалась – снаружи послышались шаги, дверь отворилась, и в спальню вошел король. Он, как и мар­киза, был в неглиже, сквозь вольные складки которого обозначились очертания его хорошо сложенного тела. На его все еще прекрасном лице лежала едва заметная печать томления, чуть дряблые черты выдавали чрезмер­ную любовь к наслаждениям. При виде герцога король удивленно остановился: он явно не привык встречать здесь в эту пору других гостей. Может быть, маркиза на­меренно не предотвратила эту встречу, согласившись принять своего бывшего почитателя? Может быть, она просто уступила желанию исполнить просьбу патера и решилась использовать единственную возможность? Во всяком случае это была опасная игра. Несколько се­кунд все стояли как парализованные. Наконец марки­за бросилась к королю, схватила его руку и нежно при­жала ее к своему сердцу.

– Сир!.. – вымолвила она слегка дрожащим голо­сом. – Не гневайтесь на присутствие герцога Бово. Он пришел, повинуясь своему отчаянию, чтобы просить вас о милости. Умоляю вас: сжальтесь над ним и вы­слушайте его!..

На лице короля отразилось чувство мучительной неловкости.

– Как я могу отказать в вашей просьбе!.. – нере­шительно произнес он. – Итак, говорите, герцог. Чего вы желаете? – Голос его был слегка скован.

Вожделенная аудиенция наступила, но герцог не в состоянии был ею воспользоваться. То ли от внезапно­сти встречи, то ли оттого, что она имела иной характер, чем он ожидал. Он чувствовал, как неудержимо растет его нежелание принимать помощь маркизы. Теперь у него уже не было сомнений в том, что король знает о его прежних отношениях с Ренет; ему даже пришло в голову, что, быть может, это и есть ключ к тайне всех его успехов, причина его головокружительного взлета: этот взлет был, так сказать, компенсацией за утрату лю­бимой женщины! Перед глазами его опять возникла мрачная тень Эг-Морта.

Тем временем король ждал ответа. Маркиза уже дрожала всем телом.

– Сир! – пролепетала она. – Позвольте мне изло­жить просьбу герцога. Речь идет об одной неосторожности, которую, быть может, простит ваше великоду­шие. Герцог был в Эг-Морте и освободил тамошних узников-гугенотов. И теперь он обращается к вашему доброму, щедрому сердцу с покорнейшей просьбой под­твердить своей волей его приказ.

При этих словах она вскинула вверх свои красивые руки, так что легкие рукава скользнули вниз, обнажив их обворожительную прелесть. И герцогу вновь пришло на ум сравнение с вытянувшейся во весь рост блестящей змеей, которая танцует в лунном свете свой соблазни­тельный танец.

Король при словах маркизы поднял смело очерчен­ные, но, пожалуй, чересчур густые брови, так что они нависли над его челом, как грозовое облако.

– Знаю, знаю, – произнес он небрежно. – Капел­лан герцога исполнил свой долг и доложил архиепис­копу о случившемся в Эг-Морте. Вам придется пред­стать перед судом, герцог, ибо поступок ваш во всех смыслах противозаконен. Я очень сожалею, что не могу дать вам другого совета, кроме как немедленно поки­нуть Францию. Я позабочусь о том, чтобы вы беспре­пятственно могли пересечь границу. Тем временем ос­вобожденные вами узники вновь будут задержаны, и дело скоро забудется. Через несколько месяцев вы сно­ва сможете вернуться в Париж. Благодарите не меня, а маркизу.

Последние слова короля герцог болезненно ощу­тил как выражение тайного триумфа, который тот ис­пытывал по отношению к нему. Он по-прежнему не произнес ни звука. Может быть, до него не дошел смысл слов короля – слов, которые внезапно избавили его от всех забот, вернули его безопасность, освободили от гнетущего страха перед заточением в тюрьму? Он дол­жен уйти от суда, отсидевшись за границей, вернуться в недалеком будущем обратно, и все станет как прежде: он будет частым гостем при дворе, успех и блеск по-прежнему будут его верными спутниками, он будет принимать участие в приемах большого света, сидеть по вечерам за игорным столом, танцевать торжествен­ные гавоты и наслаждаться всеми преимуществами сво­его высокого положения – одним словом, этот блестя­щий спектакль его жизни начнется сначала, ему нужно лишь протянуть руку и взять все это!

Но он не мог протянуть руку: он совершенно от­четливо услышал тихий, слабый голос, прошептавший прямо ему в ухо незабываемое «resistez». Он знал, что в мире нет силы, способной заставить его отмахнуться от этого слова: оно будет преследовать его до конца жизни, всякий раз являясь, чтобы запретить ему отречь­ся от истинного или высшего блага!