Башня Тишины

— С чем бы Керис ни сражался, это все равно произошло в болоте, и в болоте где-то возле одного из многочисленных местных сенокосов! Честное слово, Герда, ты меня очень удивляешь — ведь ты всегда обычно так хорошо замечаешь очевидное…

Пленник Башни начал было отворачиваться, но епископ твердой рукой снова схватила его за одежду, заставив повернуться к себе лицом. Свет факелов отблескивал на лице и в глазах женщины, но теперь это придавало ей не загадочный, а зловещий вид.

— Поберегитесь, Антриг! — прошипела Герда, еще раз для ясности дергая его за одежду.

— А чего мне бояться? — спокойно заметил он. — Стены в Башне толстые, я думаю, что они уж как-нибудь защитят меня! Это вам всем нужно разбираться со всякими вашими трудностями, которых у вас, как я погляжу, просто пруд пруди. Ты не подержишь вот это? — и Антриг протянул ей свой деревянный меч. Удивленная Герда приняла оружие, выпустив наконец одежду Антрига из своей мертвой хватки. Антриг сказал «Спасибо!» и исчез в темноте, которая окутывала узкую лестницу наверх.

Лицо Герды вновь побагровело, и она рванулась было вверх по лестнице, но Солтерис движением руки остановил ее.

— Нет! — тихо сказал он. — Там уж ты от него точно ничего не добьешься! Не ходи!

— Но мы можем его заставить…

Тут в голосе архимага зазвучали металлические нотки:

— Ни один служитель Церкви, — слышишь, ни один! — не имеет права и пальцем тронуть того, кто однажды принес клятву на верность Совету Кудесников!

— Но сейчас совсем не та обстановка! — яростно сказала Герда. — Все эти страшные явления…

— Обстановка не изменилась!

Какое-то время они стояли, глядя в глаза друг друга. Керис видел в глазах старика смесь гордости и гнева — так, стоя возле печки, которая закрыта заслонкой, чувствуешь тепло, но не видишь света. Герда шевельнула было губами, и архимаг как будто понял, что тут, в Башне, лишенные своего волшебства, они находятся целиком и полностью во власти Церкви.

— Пойдем, Керис! — сказал старик. — Тут все равно ничему хорошему не научишься! И узнать мы ничего не узнаем! Но, Герда Кимильская, послушай! Если ты, или твой Костолом, или кто там у тебя еще подвизается в Инквизиции… Если вы без моего ведома тронете хоть волос на голове Антрига… Я в конце концов все узнаю об этом, и вот тогда… — Глядя на янтарное пламя коптящих факелов, старик уже тихо сказал: «Тогда вам всем придется иметь дело со мной!»

Только когда они уже спускались с холма в синеве сгущающихся сумерек, Керис осмелился заговорить. Архимаг шагал так широко, что его черные одежды развевались. Вывихнутая в болоте лодыжка Кериса ныла при каждом шаге, но не эта боль и не уставшие в страшной битве мышцы угнетали его — ему не нравилась тишина, казавшаяся тяжелой жидкостью, в которой им предстояло плыть.

Наконец, когда они спустились с холма, на котором стояла Башня, Керис не выдержал и задал один-единственный: «Почему?»

Старик испытующе поглядел на него. Наконец, как будто он в первый раз обратил на внука внимание, Солтерис сказал:

— Дитя мое, с тобой все в порядке? Я-то, старый, совсем забыл, что ты ранен!

Керис нетерпеливо дернул головой:

— Почему ты вдруг кинулся защищать его? Он определенно знает больше, чем рассказывает тебе! Если бы им удалось разговорить его…

— Нет, — вздохнул архимаг, — с одной стороны, он куда упрямее, чем кажется, этот сумасшедший, К тому же он не такой простак! Никогда нельзя быть уверенным, что именно в этот момент он говорит правду. Скажу больше — он сам не осознает, когда говорит правду, а когда начинает лгать. С другой же стороны… — Архимаг замолчал, оглянувшись на Башню. — Они ведь только этого и дожидаются! Епископ и этот Костолом — им нужен только повод, чтобы подчинить нас своей воле! Потому-то мне и нужно столь осторожно обращаться с Антригом!

Как кусочек какой-то другой жизни, Керис вдруг вспомнил заросшие плющом и ежевикой руины Цитадели Темного Волшебника и холодный голос Сергия Костолома.

— А может быть так, что все эти кошмары подстроил сам Антриг? — поинтересовался Керис.

Несколько мгновений старик шагал безмолвно, сурово сдвинув седые брови, и на лице его лежала печать какой-то странной растерянности, чего раньше внуку никогда не доводилось видеть.

— Я не знаю! — наконец негромко вымолвил Солтерис. Он с трудом переставлял обутые в тяжелые башмаки ноги по заросшей травой древней дороге. — Право, я не могу себе представить, как бы он мог… Да и сам я… — помолчав, архимаг упрямо покачал головой. — Мне такие вещи на практике пока еще не встречались! Хотя мне и приходилось пересекать Пустоту, я все же не умею ощущать ее как Антриг! Во всяком случае, как он умел это раньше! — Тонкие губы Солтериса сжались в недоброй ухмылке. — Может быть так, что они попадают сюда через Пустоту, а он просто как-то переделывает их или что-то в этом роде! Но в любом случае — сидя в Башне, он не в состоянии ни контактировать с Пустотой, ни вообще заниматься волшебством! Если бы он мог это делать, его бы уже давно не было в Башне Тишины!