Башня ветров

Последняя фраза прозвучала совсем уж двусмысленно. Иван представил Новикова, каким видел его на фотографии из личного дела, – холодный стальной взгляд, сжатые губы. Не человек – терминатор какой-то. А тут его описывают всеобщим любимцем, вступающим в связь под сенью…

Ход мыслей Рыбака нарушила Варвара Андреевна, которой, похоже, тоже надоел бред ясновидящей.

– Мадина, подлей, пожалуйста, горяченького чаю, – попросила она.

– Мне тоже, – обрадовался Рыбак. – И варенья, если можно. Того, вкусного, из инжира.

При виде Мадины, шустро прибежавшей на зов, в голове у Ивана забрезжила идея. Не сказать, чтобы здравая, но за неимением лучшего сгодится, надо же с чего-то начинать. А что, если у Ариадны или, к примеру, Липы Петровны тоже имелся защитник вроде Дамира, который, заметив знаки внимания, оказываемые родственнице, решил призвать ухажера к порядку и несколько переусердствовал?

– Я правильно понял, что после появления Сергея Егоровича Липа Петровна прекратила одинокие прогулки и гуляла исключительно с ним?

– Неправильно, – возмутилась Ариадна, – он взял шефство над всей нашей компанией и устраивал совместные прогулки. Вернее, вылазки, так он это называл. Придумывал маршрут, договаривался с Дамиром, и мы ехали, не зная куда. А Кэп по дороге рассказывал, рассказывал, рассказывал… Да так, что казалось, истории оживают, и ты уже в центре событий, происходивших здесь много лет назад. Ты песчинка океана Тетис, который когда-то бушевал на этом самом месте, ты звезда из далекой галактики, и за окном не горы и крымский лес, а бесконечность… Да, именно так, это Крым, детка, – последняя фраза была адресована Асе, – Сергею Егоровичу удалось даже Липе показать небо в алмазах. Вот каким замечательным рассказчиком был наш Кэп. Хотя что это я? Почему был? Он жив. Я видела его совсем недавно. В шарфе, повязанном поверх пальто. Пока шарф на нем, никакие беды ему не страшны.

– Извините, пожалуйста, – встрепенулась Антонина, которая, казалось, дремала в своем кресле, – вы сказали, что видели моего отца.

– Ну да, разумеется. Поднялась над повседневностью, заглянула за грань неведомого…

– Может, пойдем спать? – прошептал Рыбак.

– Подожди, – покачала головой Ася.

– О чем это я, – продолжала Ариадна. – Ах да, о Сергее Егоровиче. Сколько он разных историй знал, просто бессчетное множество. Только о службе своей не рассказывал – как я уже говорила, это государственная тайна. Но я знаю, что тяжело ему было. Тонул, горел. Летом видела, когда футболку надел, – у него ожоги по рукам, словно жгуты. Спросила его как-то, а он только усмехнулся. Было дело, сказал, и все. Молчок. Тайна. А про Крым, его обитателей, горы, реки – часами мог говорить. Ему бы книги писать! А что, гораздо лучше получилось бы, чем у чьих-то внучек, которые и не жили вовсе, и пороху не нюхали, да и не читали хороших книг вовсе, а туда же – сочинительствовать.

– Можно подумать, ты читала, – снисходительно улыбнулась Мельникова.

– Да мне и читать не надо, я только посмотрю на книгу и сразу знаю, о чем. Любовь, морковь… Если женщине за пятьдесят, то уже безнадежная старуха, к тому же выражается на каком-то архаичном языке типа «Инда взопрели озимые…»[9] или «Не лепо ли ны бяшет, братие»… А у мужчин возраста нашего Кэпа только одно занятие – мух давить.

Ася не удержалась и тихонько прыснула.

– Смеешься, конечно, – обрадовалась такой своеобразной поддержке Ариадна.

– Извините, – покаянным тоном пробормотала Ася. – А мне нравятся книги Даниэллы Купер. У нее получается находить слова, которые трогают душу и сердце.

Взгляд, которым наградила Асю Мельникова, был полон благодарной признательности. «Умеет же она завербовать людей в ряды добровольных помощников», – подумал Рыбак, а вслух произнес:

– Наверное, мы вас покинем. Ася устала с дороги, да и я, честно говоря, засыпаю на ходу.

– Конечно, конечно, – закудахтала Матя.

– Завтра поедем в Ялту, покупать тебе нитки для оберега, – заявила Ариадна. Причем сказано это было таким командирским тоном, что Рыбак дернулся в кресле, оказавшемся чересчур низком, пытаясь встать, но Асина ладонь мягко надавила ему на колено.

– Да, я с удовольствием, – сказала его напарница.

– Ну вот и замечательно. Дамир, отвезешь нас, – последовал еще один приказ.

– Слушаюсь, – водитель шутливо взял под козырек отсутствующей фуражки.

– Ты забыл, что ли, как Сергей Егорович говорит: к пустой голове руку не прикладывают, – попеняла ему Матя. – Я тоже с вами поеду. С удовольствием пройдусь по набережной.

– И я, – негромко произнесла Варвара Андреевна.

– Ты? – зло рассмеялась Ариадна. – Ну уж нет! Мы поедем сразу после завтрака, чтобы к обеду вернуться. Ты в это время еще спать будешь.

– Я пораньше лягу, будильник поставлю на восемь утра, – жалобным тоном взмолилась Мельникова, однако чуткое ухо Рыбака уловило в этой мольбе фальшивые нотки. «Не так проста бабушка известной писательницы», – подумал он.

– Ну, ну, посмотрим, – усмехнулась Ариадна.

– А может, я вас отвезу? – предложил Рыбак.