Башня ветров

Рот у Павла приоткрылся от удивления. Стало ясно, что сейчас оттуда вылетит миллион вопросов, но Мельникова закрыла полемику.

– Жду запись с видеокамеры, – все тем же строгим тоном сказала она и нажала на кнопку отбоя.

– В Москву… – задумчиво сказала Ася. – Как думаете, куда он мог там поехать?

– Откуда же я знаю. Я не ясновидящая.

В палате повисла пауза. Ася пыталась прислушаться к себе, но голос Ариадны молчал.

– Мне нужно срочно связаться с нашими. Можно? – Ася показала Мельниковой телефон.

– Звони, конечно!

Ася пересказала Кристине разговор с блогерами.

– Зачем в Москву? – удивилась та.

– Не знаю, он не сказал.

– Хорошо, сейчас попробуем что-нибудь придумать. Если будут новости – сразу звони. Ты сейчас где?

– В больнице, у Варвары Андреевны.

– Там и оставайся.

Ася хотела было что-то возразить, но Кристина уже повесила трубку.

– Как будто я знаю, зачем Федор поехал в Москву. Вот Ариадна – та, наверное, подсказала бы, – проговорила Ася, глядя на потухший экран смартфона.

Мельникова с грустной улыбкой покачала головой:

– Это вряд ли…

– Но ведь она была ясновидящей.

– Как сказать. – Она задумалась, помолчала немного и после паузы продолжила рассказ: – На самом деле она была очень сильным психологом. Умела считывать человеческие эмоции, язык тела – мимику, жесты, подмечала мельчайшие движения.

Она закончила медицинский вуз, работала терапевтом в провинциальной больнице и потихоньку училась. А потом перебралась в Москву, открыла агентство. Проверяла потенциальных сотрудников, контрагентов, заставляла их вытаскивать на свет божий свое грязное белье. Со временем обросла клиентами, стала хорошо зарабатывать, купила дорогущую квартиру и смогла забрать к себе мать. Из минусов – такая работа пробуждает охотничий азарт. Начинаешь в каждом человеке искать второе дно, а такое не каждому понравится. В результате Верочка так и не создала семью. А тут и мать заболела. Не помогли ни деньги, ни приобретенные в Москве связи. Врачи давали ей полгода. Мать попросила увезти ее в деревню, говорила, что это Москва ее убивает. Ей хотелось запаха свежескошенной травы, кудахтанья кур, горячего хлеба из печи. Вера мать любила, поэтому все бросила и уехала из Москвы. Купила домик в деревне. Марина на новом месте воспряла духом. У нее появилось много подруг, и вскоре вся деревня знала, что дочь спасла мать от рака. На самом деле это, конечно же, было не так, но ведь нам так хочется верить в чудеса! Народ пошел к Вере с просьбами о помощи. И она помогала. Не всем, конечно, но многим. Знаешь, что такое психосоматика? Этот термин был введен в тысяча восемьсот восемнадцатом году немецким психиатром Иоганном Христианом Хайнротом, который изучал психические предпосылки возникновения телесных болезней. Иногда наши мысли и эмоции способны разрушить физическое тело. И если в Москве Вера представала перед клиентами в образе успешной бизнес-леди, то в деревне, чтобы не вызывать комплекс неполноценности у местного населения, – надела на себя роль ясновидящей. Иногда она, откровенно говоря, переигрывала, но в целом смотрелась очень даже гармонично.

Мать прожила четыре года. После ее смерти Вера к прежней жизни вернуться не смогла. Она уехала из деревни и вскоре обосновалась в «Райском саду», где была обнаружена Матей и Татьяной Максимовной и поселена в дом Глеба и Киры.

– То есть дара ясновидения у нее не было? – Перед глазами Аси пронеслись события последних дней.

Момент, когда она поняла, что Ариадна перед смертью передала ей свой дар, внезапные озарения, которые она объясняла не чем иным, как его проявлением: и что найденный труп – это не Новиков, и что Антонина на самом деле является дочерью пропавшего капитана, и что… Но тогда про Липу Петровну она спросила у Глеба просто так, без всякого ясновидения, и, может быть, с Федором не случилось никакой беды.

Думать об этом было сложно, тяжело, больно. Лучше поговорить о чем-нибудь другом.

– А вы? Как вы стали писать? Почему Купер? Зачем придумали внучку?

Мельникова устало вздохнула, закрыла глаза, и Ася подумала, что пора и честь знать, но тут писательница очнулась.

– Я родилась и выросла в Макарьевске. Небольшой поселок рабочего типа рядом с огромной Москвой. Школу окончила с золотой медалью, поступила в институт культуры на библиотечный факультет. Почему библиотечный? Да просто ни к чему другому у меня душа не лежала. Я в нашей Макарьевской библиотеке все книги перечитала и с детства мечтала работать именно там. Окончила институт, вернулась в Макарьевск, а вакансии библиотекаря нет – ставка всего одна. Не поверишь, я десять лет ждала, пока прежняя библиотекарь не ушла на пенсию. Не сидела, конечно, сложа руки – устроилась в Химках, тоже библиотекарем. Коллектив был хороший, дружный, но я знала, что там временно, поэтому ни с кем не сошлась. Да и денег особо не было на совместные гулянки. У меня жилья своего не имелось, снимала комнату у старушки-москвички, Евы Августовны. Я ей носила книжки из библиотеки, а она рассказывала мне истории из свой жизни. А может, не из своей. Сейчас жалею, что не записывала…