За кроликом следя в полёте зорко, Охотилась Орлица. На пути Ему Жука попалась норка.Плохой приют, – но где другой найти?И что же? Вопреки священнейшему праву, Свершить над кроликом расправу Готовилась Орлица. Вдруг Заговорил, вступаясь, Жук: «Царица птиц! Презрев мои моленья,Ты взять вольна его, безжалостно сгубя; Но пощади меня от оскорбленья, Даруй бедняге избавленье, О жизни молит он тебя, —Иль пусть и я за ним погибну следом: Он другом был мне и соседом». Юпитера Орлица, ни одним Не отвечая словом, В жестокосердии суровом, Жука крылом своимСтряхнула прочь, глуха к его воззванью,И, оглушив, принудила к молчанью, — А кролика похитила. Тогда, В отсутствие её, орлиного гнездаУспел достигнуть Жук, задумав месть такую: Он самую её надежду дорогую — Все яйца нежные разбил. Гнев и отчаянье Орлицы Не ведали себе границы;А в довершенье зла враг неизвестен был, И жалобы её лишь ветер разносил. Так целый год жила она бездетной, Весною же гнездо свила на высоте.Увы! Была предосторожность тщетной, И Жук, в места пробравшись те, Ей мстя за кролика, все яйца уничтожил. Вторичный траур потревожил Надолго эхо гор. Во избежанье бед, Та, кем несом был прежде Ганимед,К царю богов с мольбой явилась неуклонно И яйца принесла Юпитеру на лоно: Воистину тот будет смел, Кто б унести оттуда их посмел! Но враг прибег к иным расчётам, Запачкав плащ Юпитера помётом;И тот, стряхнув его, смахнул и яйца прочь.Но тут пришлось Юпитеру невмочь От ярости разгневанной Орлицы. Она грозила: с этих пор Бежать навеки из столицы, Покинув службу царскую и двор.Юпитер промолчал, но учинил разбор. Перед судом явился Жук, и смело Он изложил, как было дело, — Вина Орлицы ей доказана была.Но примирить врагов явилось невозможным, И царь богов решеньем осторожным Постановил, во избежанье зла: Чтоб яйца свои всегда несли Орлицы Весною раннею, пока лучом денницы Не согреваемы, как сонные сурки, Спят зимним сном своим Жуки.