Басня о неразумной волчице (СИ)

   Словом, весь город веселился, кто как умел - сообразно достатку и воспитанию - и после турнира королю принесли извинения, что вынуждены нарушить его отдых и попросить быть судьёй в одном неприятном деле. В пылу ссоры один из ландскнехтов убил горожанина. А поскольку ландскнехты наняты были Его величеством - уместно будет королю, а не кому иному, отплатить справедливостью за гостеприимство Инсбрука.

   Выслушав краткий рассказ, в котором сквозь почтение проглядывало возмущение, Максимилиан развернул коня вслед бюргерам, являя собою пример для свиты.

   Долгий путь проделывать не пришлось: вместилищем печального события послужил переулок меж двух улиц, отходящих лучами от турнирной площади. Логично было предположить, что двое просто не разошлись здесь и завязалась ссора. Так утверждали все - кроме виновного. Упрямый наёмник твердил, что весь день проводил в кабаке с друзьями. Друзья, естественно, бурно поддакивали, а тяжёлый взгляд и сизая сетка сосудов, украшавшая щёки ландскнехта сквозь наполовину седую щетину, доказывали, что он не имел других увлечений.

   Обе стороны стояли на своём. Покойник лежал у самой стены, и городские стражники его осматривали:

   - Кошелёк на месте. И инструменты.

   - Инструменты? - переспросил Максимилиан, которому уже принесли кресло со златоверхого балкона, но он предпочёл оставаться в седле.

   - Он был плотником, Ваше величество. Странствовал по всему Тиролю, недавно только возвратился... Кстати, а где серёжка?

   Золотой символ гильдии, по которому отличали друг друга мастера, подобно тому, как люди благородной крови узнают принадлежность сей крови по гербу, исчез, не поранив ухо, точно вынули его с нечеловеческой осторожностью.

   Или просто сняли с мёртвого?

   Нет, кровь бы ещё шла. Ландскнехтов недавно видели в переулке и притащили обратно.

   А вот как убивали несчастного, похоже, никто не видел:

   - Я слышала крик, выглянула в окно: он лежит ничком...

   - Я увидел, как он упал, и увидел, как свернула за угол эта компания. Побежал за помощью...

   - Мы заметили, он с кем-то заговорил, но нас отвлекли нищие, попросили милостыню...

   Максимилиан хмурился, думая, как бы незаносчиво сказать, что судить тут пока нечего. Он окинул взглядом тесный, как траншея, переулок. Балконы и эркеры висят над головой, норовя угостить чем-то сверху...

   - Сударыня, разверните лошадь!

   Бланка вплотную подъехала к стайке наёмников, клявшихся и божившихся, что просто возвращались по переулку из кабака и видом не видывали никаких плотников. Пьяный какой-то валялся - вот, видно, это он и был.

   - Как вам угодно, Ваша милость, - неожиданно для себя мягко ответила герцогиня. Она вдруг поняла, что он нуждается в поддержке: так отчаянно он озирался по сторонам. - Всему виной усталость: я становлюсь рассеянной.

   - Моя супруга утомилась, - охотно подхватил король. - Мы выслушаем это дело завтра.

   Пышная процессия постепенно просочилась в узенький просвет между домами, а следом за ней подозреваемый под конвоем отправился навстречу подземелью замка Тратцберг.

   Весь вечер Максимилиан провёл в уединении, пригласив к себе лишь Зигмунда и Людвига. А ночевать явился к Бланке. Она уже уверилась, что, в противоположность первому браку, где он всегда делил с Марией одну спальню, ночь навеки разъединит их несколькими стенами и коридором. Но Максимилиан в окружении камердинеров гордо прошествовал в её комнату и принялся готовиться ко сну. Бланка и камеристка Люция хихикнули втихомолку, но герцогиня оценила всю серьёзность положения и, когда слуги удалились, решила приласкать отвернувшегося к пологу мужа. Он, как ни странно, не отшвырнул её рук, а свернулся клубочком и тяжело вздохнул.

   - Этот ландскнехт... - прошептала она ему на ухо. - Он сегодня...

   - Йозеф, - устало откликнулся муж. - Его зовут Йозеф Мюллер. Я запомнил его ещё в Эно. Девять лет назад. (29)

   - Этот Йозеф не пил сегодня, - завершила Бланка.

   - Да они постоянно навеселе, вы просто их не знаете.

   - Постоянно - может быть, - она гладила сетку, обернувшую его волосы. Узелки поблёскивали в темноте. - Но сегодня - нет.

   - Как вы узнали? - сетка выскользнула из-под пальцев: Максимилиан обернулся.

   - По запаху.

   - От них всегда несёт вином, - он улёгся на спину.

   - Это старый запах, а свежего нет, - интересно, он видит её улыбку?

   - Где же он был тогда? - всё-таки видит: он посмотрел на неё.

   - Не знаю. Может, и с друзьями. Но пить не пил точно. Кстати, друзья - выпивали, - шептала Бланка, и шёпот был нежнее бархата.

   - Вы хотите сказать, что они его покрывают? - Максимилиан перевернулся на другой бок - лицом к ней.

   - Может быть. В любом случае, я бы на месте дознавателя выясняла, не с кем был убийца - то есть тот, кого им считают - а с кем был убитый. И куда подевалась серьга...

   Бланка положила руку мужу на плечо.

   - А вы очень умны.

   - Умна, но не разумна, - улыбнулась герцогиня.

   Они дружно вздрогнули. То есть сначала вздрогнул Максимилиан, а глядя на него - Бланка.

   За дверью раздавались мрачные, как колокольный бой, шаги. Так шествует рыцарь в полном доспехе.