Бассейн с нежитью

Перед нами и слева были остатки Цинциннати. Безвременье не совпадало полностью с реальностью, и, безусловно, у него не было собственной идентичности. Здания появлялись, когда новые строились в действительности, но они были разрушенными, как будто дома-призраки, вот почему демоны жили под землей, где их пещеры оставались нетронутыми тем, что мы делали в реальном мире. Безвременье было тенью реальности, населенной поверхностными демонами, которые вообще не были демонами.

Я когда-то считала, что высокие, худые призраки были предками эльфов или ведьм, которые отказались сбежать из безвременья и с тех пор разрушались солнцем безвременья. Сейчас я размышляла, были ли они тенями людей из реальности в истощенном состоянии и разорванными аурами, но это не подходило. В отличие от структуры поверхности, они, очевидно, были независимы от чего-либо в реальности. Ал не хотел говорить об этом, это заставило меня задуматься о том, что они когда-то были демонами, сейчас пойманными в эльфийские чары, обреченные на забвение навсегда, или пока миры не объединятся.

Нам было нечего делать, пока Бис не вернется сказать, что Лэндон и Бэнкрофт на месте, я бросила взгляд на Трента. Он изначально – не большой болтун, но чем больше его что-то беспокоило, тем меньше он хотел говорить об этом... или о чем-то еще. С тех пор как Лэндон передал ему ультиматум дьюара, он не много говорил о чем-либо.

– Трент, что история эльфов говорит о поверхностных демонах?

Так или иначе, его выражение лица стало еще более закрытым.

– Ничего, – сказал он, его голос сорвался. – Рейчел, я бы хотел извиниться за Лэндона.

Резкая тревога пронзила меня.

– Не за что извиняться.

Нахмурившись, он посмотрел мимо меня на горизонт. Трент выглядел странным с той вязаной шапочкой на голове и торчащими из-под нее светлыми волосами.

– Ты имеешь полное право зарегистрировать обвинения в нападении. Он сканировал твою ауру, да? – сказал он, раскрасневшись от гнева. – То, что он сделал, было ужасно, и я прошу прощения за него.

– Я больше волнуюсь по поводу того, что он сказал, чем того, что он сделал. Трент...

– Я держу компанию, которую я хочу, и никто не будет диктовать мне, что делать.

– Но...

– Я не хочу говорить об этом, Рейчел.

Он не хотел говорить об этом. Прекрасно. Но мы не закончили.Я слишком сильно любила его за то, что он многим пожертвовал просто для того, чтобы я могла пойти на другие свидания, тонко замаскированные под работу в его службе безопасности.

– Айви сказала мне, что они отправляют Феликса отвечать за О.В..

Хмурясь, он просмотрел через плечо на разрушенные остатки Цинциннати, как будто это было предупреждение.

– Я тоже это слышал.

– Он не в своем уме.

Ноздри Ред были насуплены, и она старалась найти то, что ее пугало.

– Как и любой из нежити? – сказал он, успокаивая ее. – Им нужен представитель, и, может быть, он отведет нас к фракции Свободных Вампиров. – Нина в порядке? – спросил он, удивив меня. – Я слышал, что она была вовлечена в инцидент у Ринна Кормеля.

Хороший способ выразиться.

– Нет. Это был большой промах, – произнесла я, гоня уродливый образ прочь. – Айви не сдается. Она доказала, что ты можешь справиться с ними.

– Любовь – сильное средство, – сказал он, с половиной внимания отводя Ред подальше от края. Лэндон угрожал ему, но я не верила что то, что он дал эльфам здоровых детей ничего не значило. Пока они верили, что это было с моей помощью. С помощью демонской магии.

Ред, наконец, отказалась от попыток понестись, и Трент успокоился в седле. Последние пару месяцев с Трентом было... интересно. С Эласбет, угрожающей остаться, я видела вещи в свете «последний раз», я была потрясена пониманием того, что мне это не нравилось, особенно с угрозой Лэндона. Если не из-за различных обременяющих обстоятельств, он собирался совершить помолвку, значит, из-за меня он потеряет все, если не женится на Эласбет.

Боже милостивый. Мне просто нужно уйти.

Хватка Трента на поводьях усилилась. Опасаясь поверхностных демонов, я нагнулась, чтобы осмотреть низ холма, но там ничего не было. Обернувшись назад, я замерла, увидев его злой решительный взгляд из-под челки.

– Ал предупреждал меня о тебе вчера. Когда ты и Тритон устроили чаепитие, – сказал он, мои плечи застыли. – Я нахожу это забавным, – сказал он горько. – Пять тысяч лет, и все, все еще, сражаются в этой проклятой войне. И эльфы не стали лучше. Вопрос анклава о моем статусе основывается на древнем законе, который ограничивает мой голос, если я женюсь на бесплодной женщине. Нет детей – значит, нет голоса.

– Но у тебя есть ребенок, – сказала я и прикусила язык.

– Это предлог, – сказал Трент. – Кто-то хочет, чтобы продвижение, которого я добился между демонами и эльфами, остановилось, и убрать мой голос, самый простой способ это сделать.