Бастард бога

– Его зовут Сай, и он сказал, что вы не врете, про что я и без него знал, – ответил князь, поднимаясь. – Пойдемте, баронет, сейчас воины в новую броню будут облачаться, заодно и клятву у вас приму.

Заехавшие в центральные ворота повозки, не останавливаясь, проследовали к оружейной. Любопытная дворня, увидев взмыленных лошадей, тянувших тяжелогруженые фургоны, и счастливые лица воинов, что эти фургоны сопровождали, стали незаметно подтягиваться, чтобы разузнать, что же в них находится. Однако их желанию сбыться было не суждено: строгий окрик Бенигны быстро разогнал всех по местам.

«Сай, – позвал Атей. – Присмотри за территорией. Я сейчас всех воинов соберу. Переодеть надо и народу показаться».

«Хорошо, Старший», – отозвался откуда-то из парка Кот.

– Хальд, подойди, – попросил Атей воеводу.

– Да, княже?

– Всем воинам подогнать под себя доспех и облачиться в него. За Логовом присмотрит пока Сай. Что с ранеными? Как Михэль?

– Выкарабкался, – улыбнулся Северянин. – Теперь жить будет. Ряск уже встает и Кольцо тоже. Маги-лекари хорошо постарались, но без Лидаи мы бы их потеряли.

– Хорошая весть, – тоже улыбнулся Призрак. – Добрая. Им тоже отложить доспех, остальное беречь как зеницу ока. Действуй.

Ударив в грудь кулаком, Хальд, раздавая резкие команды десятникам, пошел к оружейной. За ним двинулся кузнец. Чувствовалось, что в ближайшее время от этих двоих шуму будет, как от целого базара в праздничный день. А пока воины облачались, к Атею подошла Бенигна, чтобы решить с ним самые животрепещущие вопросы: от размещения народа в особняке и обеспечения их самым необходимым до поставок продовольствия в Логово. Князь, гнома и присоединившаяся к ним Дарина еще продолжали уточнять последние моменты их беседы, когда появился Северянин.

– Княже, – сказал он. – Дружина готова.

– Так быстро? – удивился Атей. – И главное тихо. Вы что, мастера связали, чтобы он не мешал?

Воевода улыбнулся.

– Наоборот. Зачем лезть под руку кузнецу, который в доспехе понимает больше, чем все мы вместе взятые. Они с Флактом, лишь взглянув на воина, сразу показывали ему комплект, максимально подходящий по размерам. Оставалось совсем немного ремнями подогнать, и все.

– Отлично, – кивнул Призрак. – Строй воинов, Хальд. По десяткам сразу строй. Альвы отдельно. Бенигна, – повернулся он к гноме. – Оторви от дел своих, пусть посмотрят на тех, кто их будет защищать.

Вскоре недалеко от входа в особняк выстроились почти три десятка воинов. Теперь это был не разношерстный отряд. Это было войско, совсем небольшое, но все же войско. Доспехи, что достались им от бережливого и щедрого Гмара, были великолепными. Даже гвардейцы герцогини, что стояли чуть поодаль от дружины князя, не скрывая своих немного завистливых взглядов, понимающе кивали головами. Их доспех, конечно, был красив. Вот только он больше подходил для торжественного сопровождения знатных особ, да несения караульной службы во дворцах тех самых особ. А вот в реальном бою нужна в первую очередь защищенность и подвижность, и только в самую последнюю очередь красота. Доспех же мастера-кузнеца уже сочетал все это. Вооружение воинов князя был насколько функциональным, настолько и красивым. Только красота его была мужская, хищная, если можно так сказать.

Напротив воинов нестройной толпой стояли остальные разумные князя и восхищенно смотрели на них.

– Друзья, – начал князь. – Я не буду вас надолго задерживать и собрал вас только лишь потому, что хотел сказать несколько слов. Бойцы, благодаря нашему мастеру Гмару Окалине, – он нашел взглядом кузнеца и уважительно ему кивнул, отчего гном зарделся, – вы сегодня облачились в справу, какую себе не могут позволить очень многие воины. Я даже сомневаюсь, что такая есть еще у кого-то. Но она вам дана не для того, чтобы красоваться перед молодками, она накладывает на вас определенные обязательства, а именно – обязанность защиты тех, кто в ней нуждается. Поэтому первой и самой главной задачей для каждого воина является повышение своего воинского мастерства, чтобы в любой момент дать отпор тем, кто посчитает нас слабыми.

Атей обвел взглядом серьезные лица дружинников, а потом повернулся к остальным.