Бастард Ивана Грозного 1

В конце концов Санька научился подниматься над болью, над своим телом, и рассматривать его со стороны. Иногда ему казалось, что он видит не только себя, но и каких-то людей, но их силуэты проглядывались с трудом, словно сквозь мутное стекло. После этого процесс пошёл быстрее. Он воспринимал своё тело чужим и наполнял его жизненной силой, которую брал из себя «потустороннего».

Он не только заживлял свое тело, но и разглаживал его рубцы. Вернее, он гладил и гладил сочащиеся сукровицей раны, и они затягивались ровно.

Прошёл месяц и Санька открыл глаза. Его новые веки не имели ресниц, как и лицо — бровей, а голова волос. Да что там голова? Волос не было нигде. Повязки и полотенца с травяными отварами, которыми покрывали его раны, стали не нужны.

— Какой ты гладкий, — как бы размышляя, произнёс Иван Васильевич. — И лицо у тебя стало другое. Но как у тебя не осталось рубцов? Ох и чудодей ты! Прав, прав был Адашев! Великий ты кудесник! Никуда тебя не отпущу от себя! Ты почему так поздно в себя пришёл? Сиделец давно сказал, что раны затянулись.

— Леч… Кхе-кхе, — Санька поперхнулся и откашлялся. — Лечил себя, государь. Так надо было. Можно подняться? Но сам я не смогу. Помогите, кто-нибудь.

Иван подал сигнал и Ракшая подхватили сразу четыре руки. Он лежал на узкой лавке посередине светлой горницы. Вокруг него на других лавках стояли бутыли и горшочки, лежали тряпки и тряпочки.

— «Вот блин», — подумал Санька осматриваясь, а вслух спросил:

— Воду хоть кипятили? В смысле, варили?

— Варили, варили, — проговорил Иван, смеясь. — На меня наши немецкие лекари, как на безумного смотрели. Выгнал я их от тебя. Вон, Тришку приставил.

Саньку посадили на лавку и спустили его ноги на пол. Сам он не мог шевелить ни руками, ни ногами.

— Посижу малече и лягу, — сказал Александр. — Голова кругом.

Хоромы, где выздоравливал Санька, даже по размеру говорили о том, что это княжеская «изба», а уж по убранству явно не уступали царским. Но не думал Санька, что для него нашлось место в царском дворце. Да и по «карте» он находился где-то за пределами Кремля.

— Гадаешь, где ты? — Спросил царь.

— Ты продолжаешь читать мои мысли? — Усмехнувшись спросил Санька.

Тришка напрягся.

— Да что их читать? У тебя на лице всё написано. — Ответил, рассмеявшись государь и бросил слуге: — Выйди-ка!

Тришка шустро исчез.

— Ты удивил, так удивил… И меня, и Адашева, и бояр моих, что были в присутствии, как ты на коридор выскочил. Они не успели даже мечи выхватить, а ты уже возле меня. А как ты рубился! Ты ж сам положил с десяток оружных холопов. Да каких холопов?! И что вдруг? Ты откель выскочил? Ведь никто толком так и не сказал.

Санька рассказал, что с ним приключилось и как он встретил Бельских и бритов.

— Каких таких «бритов»? С ними в посаде взяли одного ингла и одного ляха. В усадьбе кремлёвской всё обыскали. Лишних никого не нашли. Из немцев только лекарь. Но я его давно знаю. Он и меня однажды лечил.

— Не носатый? — Спросил Санька.

— Так все немцы горбоносые. А с Бельскими ты славно подсобил. Говорил мне Адашев, что живы оба его брата и младший, и средний, да уговаривали меня дьяки и бояре сыск не вести.

— Ты про кого? — Спросил Санька.

Иван Васильевич удивился.

— Как про кого? Бельские же должны быть убиты! Один по приказу моей матушки, а другой ханом Гиреем по моему велению. И Дмитрий Фёдорович уверял меня, что так и есть. Что по приказу Шуйского Ивана Васильевича Ивана Фёдоровича убили в Белоозере. А получается, что сам Шуйский умер, а Бельский живой. И Семён Бельский жив оказался.

Санька запутался в Бельских и Шуйских.

— Да ну их, государь. У меня от них голова кругом. Венчался на царство, женился, и то слава Богу! Это главное! А Шуйских-Бельских на твой век хватит.

Царь со словами Санькиными о женитьбе покраснел, но набрался храбрости и тихо произнёс:

— Понесла, вроде, как, Настюшка.

— О как! Скорые вы! Молодцы! Молодец и молодица! — Поправил себя Санька. — Что с её родичами решаете?

— Так ты в их новой усадьбе в посаде сейчас обитаешь. Всех Захарьиных пришлось в башни рассажать.

— О, как! — Удивился Санька. — А как же Настя? Ой! То есть Анастасия Романовна…

— С ней в порядке. Дядьёв она своих не почитает, а даже наоборот. Да и тёток тоже. Тяжело ей было с ними. Мать голоса не имела. Братья тоже под дядьями ходили, но про сговор не ведали. И… Прав ты оказался. Под палачом покаялись дядья в злом умысле. Уморить нас обоих хотели, когда сыночка б родили. И сами править.

Санька осуждающе покачал головой. У него всё равно не укладывалось, как Романовы-Юрьевы-Захарьины собирались легитимизировать свой род? Получалось, что только через уничтожение всех Рюриковичей и узурпацию власти по фиктивным родословным. И то и другое без близости к трону проделать невозможно. Так же, как и без сильной финансовой и административной поддержки. А фальсифицировать родословные в Европе научились очень давно. Куда там русским князьям… Поэтому и появились тут англичане.

— Надо задержать того лекаря-немца и допросить, — сказал Санька неожиданно.

— Зачем? — Удивился Иван.