Бастард из Центра Мира (СИ)

— Ну да, всё же… он вроде как… да я никогда его таким злым не видел! — немного возмущённо произнёс он.

— Да каким злым? — усмехнулся я, — Дайте мужику выпустить пар. Будь он по-настоящему зол, мы бы уже били друг другу морды, а так, ну поругались немного, ну промыли косточки парочке поколений наших предков. Тем более, по вечерам он ведь спокойней стал?

— Да… а я как-то об этом не задумывался, — почесав бороду младший сын Глойна, Фили, — даже бурчать почти перестал, да и нескольким младшим пообещал на ближайшей ярмарке что-нибудь купить.

— Вот, — важно поднял палец к потолку я, — это ему просто пар спустить надо было, а то хорошему дворфу и поругаться не с кем. Но хватит обсуждать вашего папашу, быстрее закончим, быстрее я перестану «осквернять» вашу кузницу своим присутствием.

Дождавшись пока оба молотобойца перехватят свои молоты для работы, а я обозначил место, куда они должны ударить. Звон от ударов стали о сталь вновь начал разноситься по округе.

После того, как власть в Соколиной Лощине была смещена самым радикальным способом, прошло несколько дней, и за это время успело произойти многое: шериф окончательно взял на себя управление городком, среди лесорубов удивительно быстро нашёлся тот, кто занял место повешенного Талдрина Крида. В общем, в жизни городка мало что поменялось, разве что группки подозрительных личностей как-то незаметно пропали с периферийного зрения. Чего нельзя сказать об «украшениях». Старый Дуб, раскидистое и высокое дерево недалеко от города, оказалось украшено телами прихвостней бывших властителей городка.

Пока горожане наблюдали за показательной казнью тех, кого они столь долгие годы боялись, мы с моими спутниками занимались намного более приятным занятием, а именно расхищением богатств судьи. Мелкий полурослик, оказался весьма запасливой личностью, и если его личная резиденция просто говорила о том, что он богат, то внутреннее её убранство об этом буквально кричало. Картины, золотые подсвечники, калишитские ковры и обитые парчой кресла, всё это, по предварительной оценке, стоило как половина Соколиной Лощины, и, если шериф не словит драконью болезнь, лет через двадцать городок будет не узнать. В любом случае, нас с Миэль в первую очередь интересовало не богатство почившего судьи, точнее не то богатство, которое было на виду, а то, что он скопил в своей весьма объёмной библиотеке.

Как только мы туда зашли, я не выдержал и присвистнул, всё же в Голарионе не так уж распространено книгопечатание и любая печатная продукция стоила достаточно дорого, тут же нашему взору предстала коллекция как минимум из полутора сотен книг. Большинство из них были нам малоинтересны, всякого рода беллетристика и прочие сборники стихов, но попадались и весьма занятные тома. Варисийский и Халишидские разговорники, которые нам точно помогут, если мы отправимся на север континента, сборник карт в большом альбоме, которые никогда не окажутся лишними, несколько томов с заклинаниями вплоть до третьего круга, разбитые по школам, в общем, улов был весьма богатым. Приставленный к нас стражник, имеющий чёткие инструкции и не до конца понимающий ценность многих вещей, больше следил за тем, чтобы мы не отдирали позолоту и не рассовывали подсвечники по карманам, а на такие мелочи, как какие-то там книги, он не обращал внимание. Не заметил он и того факта, что все эти книги сгружались в подозрительно маленькую для их размеров сумку, найденную в той же библиотеке, и то как на моём поясе появился небольшой мешочек, аккуратно извлечённый из скрытой ниши, он тоже не обратил никакого внимания. Выполнив свою часть договора с шерифом, и не тронув ничего «по-настоящему» ценного, мы с Миэль, тщательно скрывая свой триумф, спокойно проследовали на выход.

Остаток же дня нами был потрачен на улаживание дел с ремесленниками, с которыми пообещал поговорить шериф, и обсуждение с ними наших заказов. Работающие с деревом мастера без проблем согласились продать нам часть своей продукции с хорошей скидкой, кожевник, увидев две прекрасные шкуры, одну драконида, другую варга, заверил нас, что ни лоскуток этой великолепной кожи не пропадёт, ну а кузнец, с ним было сложнее.

Глойн, оказался классическим дворфом, упрямым, любящим поругаться и считающим, что лучшие в мире кузнецы — дворфы, что вылилось в то, что цену за свои услуги он заломил просто непомерную. За использование своей кузницы мной он потребовали сорок золотых в день, плюс за каждого молотобойца ещё по двадцать, и так далее. Если бы я не имел кое-какие аргументы, то, боюсь, пришлось бы оставить у жадного коротышки всё найденное моей группой в заброшенном монастыре, да ещё и сверху доплатить, но, благо, «аргументы» у меня были.

Первым на свет был явлен мой клановый кинжал, переданный мной Хильдой, а потом, под прицелом нескольких арбалетов, я поведал свою историю, всё же такие кинжалы просто так не даются кому-то за пределами кланов дворфов. Едва ли не обнюхав меня и кинжал, Глойн признал во мне пусть и не сородича, но аасимара достойного зваться почётным дворфом. Цены тут же упали вдвое.