Бастард рода Неллеров. Книга 2 (СИ)

Один из разбойников всё же не пережил допроса, и, как я подозреваю, не мои палачи довели его до смерти, а тот самый лекарь, которого я прогнал во время допроса лже-проповедника.

Так это или не так, сложно сказать, но факт налицо: мой, ну, не мой, общий, безбожник жив, а один из разбойников висит, подвешенный за ногу искривлённой фигурой, расклёванный воронами и с начинающими гнить остатками плоти.

— Ваше преподобие, попросите за меня Создателя. — завершает исповедь миледи Роунская, стоя передо мной в молельной комнате на коленях. — Пусть он простит.

— Я прощаю, а он более милостив. — киваю.

Злюсь и на неё и на себя, чувствуя возбуждение ниже пояса, после красочных описаний постельных сцен. Специально что ли она так сделала? Вполне может быть. И прервать эту высокородную шлюху во врнмя таинства исповеди не имел права.

Чёрт с ней, пусть забавляется. Создатель не Ермошка, видит немножко. Отольются ей мои томления муки.

Ладно, вызову сегодня на ночь Ангелину, ту брюнетку с крутыми бёдрами. В конце концов, я не всамделишный монах. Только рассчитывать на что-либо ещё, помимо постели, подстава брата Георга не сможет. Выдам ей с утра пару драхм и пинка под зад, последнее, естественно образно.

За этими мыслями выхожу из церкви, благословляя по пути склонившихся паломников, и иду к себе.

Батюшки, а там у нас что за петух? Ба, да это же Степик собственной персоной! Возле виселицы вырядившийся в яркие одежды обидчик моей Юльки доставал приставаниями юную рабыню. Та, понятно, не могла послать такого важного барина далеко и надолго. Хотя, какой он барин? Выглядит, как не знаю кто.

Как там в анекдоте-то было? Не вспомню. Нет, вспомнил: «Папа, почему меня мальчишки во дворе лошком дразнят?», «Да ты что, сынок, какой же ты лошок? Подойти к зеркалу, смотри. Ну, видишь? Пиджачок в брючки, брючки в носочки, носочки в сандалики — красавчик!»

— Степик, тебе заняться нечем? — спрашиваю стоявшего в десятке шагов спиной ко мне парня. — К брату Никите не хочешь вновь отправиться в гости?

При упоминании имени главного тюремщика бедолага, и так вжавший от моего окрика голову в плечи, заметно побледнел.

— В-ваше преп-подобие…

— Бегом отсюда, делом займись. — внешне смиряю свой гнев. — Быстрее, чего встал?

Тот рванул с места что тот спринтер, под смешки людей, видевших этот спектакль. Странно, но рабыня, грязноватая сутулая девушка лет восемнадцати с сальными волосами непонятного цвета, к которой Степик приставал, испугалась больше него и упала на колени. Глупая.

Разворачиваюсь и продолжаю путь, стараясь не смотреть на обвисший труп. Вороны опять там продолжали свой пир. У них-то испуг быстро проходит.

— Эй! Степ! Ваше преподобие! — слышу позади от церкви, которую только что покинул, голос своего заместителя. Подожди…те!

Вот ведь придурок. С кем решил в эти игры поиграть? Хочешь, чтобы все слышали, какие у нас панибратские отношения с лёгким пренебрежением мною с твоей стороны? Слышали и сделали выводы, что настоятель обители — глупый, управляемый тобою петрушка? И с чего бы тебе при обращении ко мне на ты срываться? Мы на брудершафт не пили. Держи ответку, козёл.

— «Эй» будешь шлюхам своим кричать, баронет. — отвечаю громко, звонко. На площади звуки стихли. Всем стало жутко интересно. Ага, концерт по заявкам телезрителей, как в пору моего настоящего детства. — Хотя можешь и эйкать, если желаешь вскоре оказаться на суде капитула ордена. Впрочем, надёжные подземелья и у епископа Рональда есть, там тоже могут с тобой разобраться. Ты же помнишь, что он приятель нашего прецептора? Полагаю, они смогут договориться.

Высказался будто выплюнул в него. Вот так, знай наших. Перед тобой, свинья, бастард Неллеров, пасынок нынешней правительницы нашей провинции, брат будущего герцога и маркизы Агнии, племянник самого епископа и родственник многим высшим аристократам Кранца, вроде бы даже нынешней королеве я, то ли пятиюродный брат, то ли семиюродный племянник, короче, ты с кем тягаться решил? Или не решил ещё, лишь пробуешь?

Смотрю на него в упор. Ну же, попробуй, рискни, выскажи что-нибудь дерзкое, и мы посмотрим, чья возьмёт. Никому не позволю умалять моё достоинство.

Краем глаза вижу, как от ткацкой мастерской торопится ко мне управляющий, хочет погасить конфликт между первыми лицами обители. Нет, так не правильно. Правильно: между первым и всего лишь вторым должностными лицами монастыря.

Зря спешишь, брат Георг, конфликт уже исчерпан, во всяком случае, его публичная часть. Наблюдаю, что мой оппонент сдулся. Да, баронет, ты в полтора раза старше меня нынешнего по возрасту, создал себе в обители репутацию важного руководителя, без которого лучше не решать никаких вопросов, имеешь связи с графским замком и городской ратушей, но пойти против милорда Степа, означает бросить вызов одному из самых могущественных родов королевства. Понимаешь, что в случае нашего открытого столкновения от тебя мокрого места не останется.