Бастард рода Неллеров. Книга 2 (СИ)

— Ты так много всего знаешь, брат Леопольд. — прошло больше часа, от поросёнка и гуся уже ничего не осталось, сколько там ещё вина в амфорах не скажу, их стенки не прозрачные, глиняные, а я говорю заплетающимся языком, стараясь держать свой взгляд остекленевшим. — Вот бы мне такого помощника и советчика.

— Всегда рад, всегда рад вам буду помочь, ваше преподобие. — попался на крючок управляющий, почти теперь бывший управляющий монастырского подворья, без пяти минут, как говорится, заместитель настоятеля, но не преднастоятель. — Обращайтесь в любой день и в любое время.

Всё, больше мне от сегодняшнего вечера ничего не нужно. Сыт, пьян и нос в табаке, что называется, и получено публичное, при множестве свидетелей, включая трёх дворян, согласие брата Леопольда стать моим помощником. Кто молодец? Степан Николаевич молодец.

— Что-то я устал. — зеваю, как здесь принято, не прикрывая рот ладонью. — Пойду спать.

— Вам не нравится, как поёт Сабрина? — спрашивает брат Арнольд, будущий управляющий подворьем, хотя тоже об этом не догадывается. — Сказать ей, чтобы что-нибудь повеселее исполнила?

Сабрина мне когда-то нравилась. В юности на дискотеках под её хиты зажигали. Но то была другая Сабрина, не здешняя.

— Вы ведь маг, Степ. — виконт Добронский выпил много, однако держался совсем как трезвый. — Неужели не знаете ни одного бодрящего или восстанавливающего плетения? Я вот просто не имею возможностей, а у вас-то, я слышал, двенадцать оттенков.

— Увы, виконт, ещё только учусь. Почти ничего не могу. Но вы тут все продолжайте веселиться. Карл. — останавливаю пациента, попытавшегося встать вслед за мной. — Оставайтесь. — при посторонних общаемся на вы. — Я сам дорогу найду.

Проходя мимо музыкантов кидаю серебрушку в пол драхмы, то есть пятьдесят зольдов, и поднимаюсь к себе. День вышел насыщенный — путешествие, две серьёзных беседы — да и эмоционально наполнился впечатлениями. У меня же получилось исцелить одержимого! Вполне возможно, что в будущих веках Паргеи Степа Неллерского станут вспоминать как на Земле Авиценну. Почему бы и нет?

Плетение восстановления в самом деле не помню, но в тетрадке у меня оно такое имеется. В крайнем случае и лечебным заклинанием можно воспользоваться, оно тоже бодрит достаточно сильно. Вот только, нужно ли мне это? Винопитие я лишь изображал, так что чувствую себя вполне нормально. При этом спать хочется как на лекциях по сопромату. Ладно, лягу пораньше. Больше сегодня свою магическую тетрадь открывать не стану.

Разделся, прикрыл немного окна и упал в постель. Почти сразу провалился в царство Морфея, из которого меня вывели крики Юльки.

— Милорд! Милорд! Степ! Да проснись же!

В новом теле сплю очень крепко, но такие вопли и мёртвого разбудят.

— Что случилось?

— Пожар! Рядом пожар! Говорят, в городе вспыхнул бунт! Ну, вставайте!

Глава 19

Что за чёрт? Какие ещё пожар, бунт? Юлька сбрендила? Много, ох, много я девчонке позволяю. Как и Нику. Не ведут себя так аристократы. Хотя, какой я к бесу аристократ? Ни в прошлой жизни им не был, ни в этой. Ещё только привыкаю к этой роли. Мне простительно. Да, простительно. Но этой сластёне надо будет как-нибудь устроить взбучку насчёт почтительности. Я-то ладно, мне можно, резкий перепад статуса, ещё типа не осознаю, а она чего? За плечо трясёт. Я тебе что, груша или яблоня? И звук бы убавила, не глухой.

— Да отцепись ты уже. Юлька! Встал я, встал. — и правда сижу на постели свесив ноги. — Ничего себе, зарево за окном. — моя юная служанка, с испугу ли, или в отсутствие прямых указаний не зажгла ни лампы, ни восковых свечей, ни подаренного ей амулета, но от всполохов огня за окном и так в комнате неплохо видно. — Запаха гари не чую. Далеко горит? С чего ты решила, что это бунт?

— Так за окном кто-то крикнул, что бунт, Степ. Горит рядом совсем. Прямо за задней оградой.

— Какой я тебе Степ, нахалка? По розгам скучаешь? — строжусь, постепенно стряхивая с себя сонливость. В прежнем теле дрёму с меня мгновенно как рукой бы сняло, а в этом организм крепок, что в бодрости, что в сне. — Одежда моя где, дрянь такая?!

Крики с улицы действительно слышны, вот только в отличие от моей остроухой — нет не эльфийки, а просто с отличным слухом — служанки слов я разобрать не могу.

— А вот, сейчас. — метнулась к шкафчику.

— Сама оденься, бесстыдница. — говорю мечущейся в ночном платье Юльке. Не то, чтобы она прям вызывающе выглядела. Успокаиваю так. Обыденные вещи отвлекают от паники по поводу происходящего за окном. — Долго вы там с Ником отдыхали? Даже не слышал, как ты вернулась.

— Вы рано уснули, милорд. Вот. — она протянула мне мой походный костюм, уже выстиранный и выглаженный. Когда только успели? А, впрочем, полдня достаточно. — Я сбегаю за гвардейцами?

— Без тебя они не проснутся и не сообразят, что нужно поспешить к господину. — одеваюсь быстро. Не как когда-то в армии за сорок пять секунд, тут завязки чёртовы замедляют темп, но быстро. — Зажги свечи. Нет, не свечи. Амулет.