Бастарды

– Ну и дурной же ты! Да если так рассуждать, то нас с тобой уже трижды надо было казнить без суда. А если честно, то я и сам плохо помню, что там было. Помню только, что мы с тобой слились. И все. Дальше просто провал какой-то.

– Да уж. Повеселились мы там. Мне мои старики в несколько фраз рассказали, но и этого хватило, чтобы самому поплохело. Вот я и подумал, что ты теперь со мной говорить не хочешь.

– Не дури. Если я вдруг и решу покинуть тебя, я объясню тебе прямо, почему я так решил. Но, думаю, этого не случится.

– Спасибо, – послал юноша тихую мысль клинку.

– Брось. Не за что меня благодарить. Лучше имя мне придумай, а то нагината меня уже достала этим вопросом.

– А ей-то какое до этого дело?

– Думаешь, только ты один телохранителем обзавелся? Она у меня теперь вроде дворецкого. Да еще и гердан подбивает, чтобы повитуха еще одну нагинату выковал, только поменьше. Для девчонки. Только ему сейчас не до того будет. Повитуха среди трофеев драконий клинок нашел. Пополам переломленный. Говорят, наша работа. Только я в это не особо верю и тебе не советую. Не бывает такого, чтобы простой булат драконий клинок переломил. Разные мы. По проковке, по закалке разные.

– Кто может точно сказать, что в этой жизни бывает, а что нет? Я вот тоже думал, что не могу быть жестоким. Просто убить в бою, это да, а убивать медленно, жестоко не сумею. Сумел. Да, говорят, так сумел, что всех, кто видел, аж седмицу мутило.

– Вот и я сумел, – тихо ответил клинок.

– Ты о чем?

– Про драконий клинок.

– Объясни, что это?

– Булат, в драконьей крови закаленный и прокованный особым способом. Это я сломаться должен был, а переломил его.

– Так чего ты переживаешь, не пойму. Я, например, очень рад, что сломался он, а не ты.

– Да, в общем-то, я тоже. Только, как теперь жить с этим?

– А что? Разве это так плохо?

– Да как тебе объяснить? Если по большому счету брать, то ничего страшного и нет. Но вот если разбираться, то мне просто никто не поверит.

– Почему? Разве вы умеете лгать?

– Нет. Лгать мы не умеем. Но мне не поверят.

– Но ведь это видели многие, а значит, твой рассказ есть кому подтвердить.

– Это все верно. Но такого еще ни разу не было. Потому и не поверят.

– Ты сам говорил, все когда-то случается впервые. У тебя есть те, кто готов подтвердить твой рассказ. Да и потом, стоит ли вообще об этом кому-то рассказывать?

– Придется. Повитуха собирается из обломков сделать тебе пару кинжалов. Не знаю, уживемся ли после такого?

– А если я откажусь?

– Не стоит обижать мастера. Это ведь подарок от души.

– Я объясню ему. Он должен понимать такие вещи. И кроме того, зачем мне сразу два кинжала. У меня есть ты и есть кинжал, к которому я привык. Он поймет.

– Не торопись. Это важно для него. Прими подарок, а там видно будет.

– Как скажешь, друг. Тебе виднее.

– Это верно. Да, пока не забыл. Возьми с собой того кмета, что рассказал о разбойнике.

– Но ведь он крестьянин, а не воин.

– Не суди о том, чего не знаешь. Он был ополченцем. Смог выжить в степи. А самое главное – он в совершенстве владеет метательными ножами.

– Ты-то откуда это знаешь? – растерянно спросил Ал-Тор.

– Мы с ними успели перекинуться парой фраз.

– Хорошо. Я возьму его с собой, – ответил Ал-Тор.

* * *

Спустя два дня во внутреннем дворе замка собрались двадцать воинов. Вооруженные, при полной экипировке, с луками у седел, гвардейцы готовились к очередной вылазке. Все знали, что им предстоит найти и уничтожить банду, грабившую и разорявшую окрестные села. На трех подводах были уложены продукты в дорогу, веревки, крюки и еще сотня подобных вещей, необходимых в дороге и при переходе по горным тропам.

Отряд провожали почти все жители замка. Даже огромный кузнец не выдержал и пришел проводить воинов, несмотря на обиду, которую затаил на Ал-Тора. Юноша с самого начала объявил, что в этом походе Разман не участвует, и потребовал от него изготовить необходимые крестьянам инструменты.

Разман попытался спорить, доказывая, что при штурме такого природного укрепления его знания как мастера-оружейника могут очень пригодиться, но в дело вмешалась Карен, и кузнец сдался. Огромный, могучий мужчина не мог долго спорить с крошечной женой, но очень обиделся на Ал-Тора.

И вот теперь кузнец неуверенно топтался неподалеку от юноши, не зная, что сказать или сделать, чтобы сгладить резкость своего спора с ним. Заметив его мучения, Ал-Тор усмехнулся и, шагнув к кузнецу, протянул руку.

– Не сердись на меня, устоз, но так надо. Лучше пожелай нам удачи.

– Я не сержусь. Просто я знаю, что могу быть полезен… – начал старую песню Разман, но Ал-Тор остановил его.

– В этом нет сомнений, но мне ты больше нужен здесь. Слишком много накопилось работы, которую можешь сделать только ты.

– Да какая это работа? Так, ерунда, – ответил польщенный кузнец.

– Но сделать ее можешь только ты. Другого кузнеца в замке нет. И потом нужно поправить использованное оружие, сделать новое, перековать коней, работы у тебя больше, чем ты думаешь.