Бастарды

Подбежавший Второй радостно доложил, что купальня готова, и мастера с нетерпением ждут. Рассеянно кивнув, Ал-Тор прибавил шагу, продолжая думать о своем.

Войдя в харчевню, юноша отстегнул ножны и, на ходу скидывая кожаную безрукавку, громогласно позвал:

– Эй, хозяин, где тут купальня? Давай, показывай, пока вода не остыла.

В ответ на его рев из кухни выкатился человечек невысокого роста, абсолютно лысый и круглый, как шар. Постоянно подпрыгивая и потирая пухлые ручки, он подскочил к юноше и повел его в заднюю комнату, безостановочно тараторя и кланяясь. Было удивительно, как с таким животом он умудрялся так быстро двигаться. Кое-как избавившись от хозяина харчевни, Ал-Тор быстро разделся и залез чан. Вода была обжигающе горячей. Блаженно застонав, юноша с головой погрузился в воду.

Просидев так, сколько мог выдержать, Ал-Тор поднялся и, весело отфыркиваясь, убрал ладонями волосы с глаз. В следующий момент он чуть было не нырнул обратно. Рядом с чаном стояла обнаженная молодая девушка, держа в руках мочалку и смесь полынного пепла с песком, которая заменяла крестьянам мыло.

– Ты что тут делаешь? – растерянно спросил Ал-Тор.

– Мыться вам помогаю, мастер.

– Да я вроде и сам не безрукий. И кто же тебя прислал?

– Отец.

– А кто твой отец?

– Староста деревни. Сестры уже стирают ваши вещи, а мне он сказал, чтобы я все ваши пожелания исполняла и что если вы меня прогоните, он с меня кнутом шкуру спустит.

– Ну это он, наверно, пошутил? – с надеждой спросил юноша, лихорадочно прикидывая, как спровадить девицу из купальни.

– Мой папаша шутить не умеет. Если сказал, то сделает, так что вы уж меня не гоните, мастер, а то он ведь и вправду за кнут возьмется. Он на вас как на светлых богов молиться готов.

– С чего это вдруг?

– Так ведь это уже третий удел, где мы осесть пытаемся.

– А на старых местах, что не так было? – заинтересованно спросил Ал-Тор.

– Из родной деревни мы из-за мора ушли. Во второй только осели, пахать начали, разбойники напали, всю деревню сожгли, родители нас в охапку – и бежать, все, что было, бросили. В третьей – недород два года подряд, а владетель только налоги поднимает. Брат с сестрой от голода померли. А у вас хорошо. Вы разрешили до полного обустройства налогов не платить, построиться помогли, даже коня дали. Во второй-то деревне отец землю на себе пахал.

– Как это?

– Просто. Батя в соху впрягался, а маманя борозду вела. Нет, здесь хорошо. Вон как вы бандитов разогнали, да еще и денег за потерю дали.

– А мать-то знает, что ты здесь? – сделал Ал-Тор последнюю попытку.

– Еще бы не знать. Она мне все и объяснила. Она же до замужества в господском доме служила, а потом замуж вышла, ну хозяин ее и прогнал.

– А что, разве там у входа такого большого нет?

– Ну как же нет. Сидит.

– И он вас впустил?

– Ага. Маманя ему объяснила, зачем мы пришли, он и впустил.

– Ясно. Сговорились, – обреченно констатировал Ал-Тор, сдаваясь на милость ее рук.

Из купальни он вышел только спустя колокол. Увидев довольную физиономию своего телохранителя, юноша не удержался от шпильки.

– Пропустил? Вот теперь и бултыхайся в холодной воде.

– Не дождешься, – не остался в долгу Такеши, – я сразу приказал большой котел на огонь поставить. Там воды столько, что можно табун коней выкупать.

– Все равно сволочь. Я от неожиданности чуть в чане не утонул. Ладно, иди, плещись, а то воняешь, как старый козел.

– Это верно. Сам чую, – усмехнулся Такеши и скрылся за дверью.

Отбросив на спину мокрые волосы, Ал-Тор босиком, в одних кожаных штанах уселся за стол рядом с гвардейцами и, обведя всех внимательным взглядом, спросил:

– Сделали?

– Все как вы и приказали, мастер. Там вдоль дороги тополя растут, на них и развесили. Только с главным незадача вышла.

– Что такое? Надеюсь, не упустили?

– Нет. Только не повезло герцогу, или повезло, это как посмотреть.

– Да говори ты толком! – разозлился Ал-Тор.

– Мы ж его за шею к подводе привязали, чтоб бежал. А он босиком-то бегать не привык. Ногу о камень поранил, споткнулся да упал, петля затянулась и шею ему сломала. Хлипкая у подлеца шея оказалась. Но мы его все равно повесили и табличку сладили. Мол, главарь разбойников, пойманный на месте разбоя.

– И все?

– Да.

– Ну и ифрит с ним. Что так, что эдак, все равно удавили. Шакалу шакалья смерть. Отдыхайте, мойтесь, завтра с утра снова в седла. Топ-Гар там небось уже большой сбор трубит и копытом землю роет.

– Не роет, мастер. Вот если мы через четыре дня не вернемся, тогда такое начнется!.. – махнул рукой десятник.

– Вернемся, – усмехнулся юноша, наливая вина в кожаный стакан.

– А что с этим делать будем? – спросил десятник, выкладывая на стол герцогскую цепь.

– А иблис его знает, чего с этой цацкой делать. У меня и своя есть, – ответил юноша, доставая из кошеля графскую цепь и надевая ее на голую грудь.

– Видали, какой у вас владетель, голышом, но с графской цацкой, – усмехнулся он, подбоченясь, на что гвардейцы ответили дружным хохотом.

Из купальни появился Такеши, завернувшийся в огромный кусок беленого полотна.